отрезы на костюмы из хорошего материала. Вечером того же дня к каждому из осчастливленных привели портного, который наметанным глазом осмотрел клиентов и, сделав несколько замеров, удалился. На следующее утро всем в номера принесли на тремпелях свеженькие костюмы-тройки. Я померил и удивился — было «как на меня шито».

Вечером, пожелав, чтобы я был в новом костюме, болгарские коллеги пригласили в свой «штаб» и вручили мне болгарскую медаль « За обеспечение безопасности НРБ ». Было очень приятно, так как действительно, руку к сему приложил — и «за державу не было обидно», и «братушкам» помогли.

Георгий Иванов дослужился до генерала в Министерстве обороны НРБ и затем занялся бизнесом, возглавив одну из частных авиакомпаний. Саша Александров — тоже генерал, одно время он занимал должность заместителя министра транспорта, а сейчас работает в частной компании и активно взаимодействует с нашим авиационным КБ «МИГ».

Венгерский космонавт Берталан Фаркаш слетал с Валерием Кубасовым, на котором командирские обязанности гражданских космонавтов закончились. Берци, как ласково называли венгра в отряде, сохранил добрые отношения со своим дублером Бэлой. Оба частенько посещают Россию и пытаются найти себя в бизнесе...

Тамайо Мендес был активен не только на партийно-политическом поприще. Он, как и любой кубинец, был, что называется, «ходоком». Незамужнее женское население городка проявляло к нему живой интерес — да так, что начальник гарнизона Береговой предсказывал появление в Звездном молодого «сильно загорелого» поколения. Таковое действительно появилось, однако никто к Тамайо претензий не предъявлял. После полета он занимал руководящие должности в Минобороны Кубы, а по последним данным возглавляет тамошнюю организацию типа нашего бывшего ДОСААФа. Его дети прошли обучение в России и работают на Кубе. Следы его дублера затерялись, хотя Тамайо всегда поддерживал своего товарища. Он, тогда еще молодой капитан кубинских ВВС, очень импульсивный испанец, от пережитого после старта стресса в открытую рыдал, никого не стесняясь. Не знаю, были это слезы радости за друга или слезы печали по безвозвратно улетевшей «жар-птице».

В группу по подготовке и обучению монгольских космонавтов Алексей Архипович Леонов отбирал лишь специалистов, которые могли скороговоркой произнести фамилии кандидатов из МНР. Это было непросто — одного звали Гуррагчаа Жугдэрдимидийн, а другого — Ганзорик Майдаржавин. Оба были пилотами с академическим образованием и соответствующими амбициями. Здесь тоже не было никаких битв. Лидер страны четко обозначил, кто первый, кто второй — и никаких споров. Командирами у ребят были опытные космонавты Джанибеков и Ляхов. Отработали хорошо и слетали удачно. После полета Гуррагчаа прошел различные ступени властных структур и был даже министром обороны уже новой Монголии.

Пересмешник и юморист Володя Ляхов, состоя командиром дублирующего экипажа, отпускал много шуточек в адрес монгольских парней, и они, понимая юмор, подбрасывали ему пищу для новых сарказмов и «военно-полевых» шуток. Так, во время поездки советской космической делегации по Монголии, Гуррагчаа решил всех удивить и отвез экипажи к месту своего рождения. Долго ехали по степи и вдруг впереди замаячили долгожданные юрты. Прием был шикарный. Монгольский стол с яствами, кумысом и известной водкой «Архи», которую все расшифровывали не иначе как «Ах, Ребята, Хорошо Идет».

Ну а теперь на минуточку представьте, какой эффект дает смешение таких продуктов как мясо, кумыс и водка. Самое интересное началось, когда гости искали туалет. Им указали на стоящую поодаль небольшую юрту. Один из них зашел и был сражен — за разделительным пологом стоял фарфоровый унитаз с бачком, расположенным выше головы. Когда гость завершил то, зачем пришел, и дернул за веревочку, то все знакомо зажурчало. Удивление наступило тогда, когда гость увидел, что бачок тут же принялась наполнять из ведра женщина из обслуги, стоявшая рядом. Гость, красный, выбежал из юрты, где его со смехом встречали Ганзорик и Гуррагчаа. Вся компания уже была посвящена в заранее приготовленный прикол...

Осторожные во всем румынские парни также хорошо подготовились к полету, а вот с тем, что в первый экипаж выбрали молодого Диму Прунариу, а не старшего и многоопытного Дедиу Митику, последний смириться не смог. Он испытывал двоякие чувства: нужно выполнять указание лидера партии Чаушеску, у которого не забалуешь, но как смириться с этим, как убедить себя, когда ну никак не убеждается? И Дедиу пыхтел, дул щеки, но вынужден был улыбаться сквозь слезы. Он очень болезненно переживал все, а затем затерялся в «революционной» Румынии, так и не дав о себе знать. Дмитрий стал генералом, затем был послом в России. Сейчас занимается с внучкой, пока жена и дочь делают дипломатическую карьеру...

Вьетнамские кандидаты на полет прибыли гораздо позже других, и для реальной подготовки им оставался почти год. Подполковник Фам Туан уже был прославленным боевым летчиком Вьетнама. Он первый, кто в воздушном бою на советском МиГе сбил американский Б-52.

Буй Тхань Лием — молодой, но тоже уже повоевавший пилот. Обоих сняли с обучения в Военно- воздушной академии им. Гагарина и направили в Центр подготовки. Все шло ускоренным темпом. Расчет был на многоопытного космонавта Виктора Васильевича Горбатко, дублировал которого Быковский Валерий Федорович. Но надо отдать должное и Фам Туану — он с восточным упорством и трудолюбием все же достиг нужного уровня и не был в полете балластом. Так что известные шутки про «отбитые руки» здесь неуместны. После полета вьетнамцы закончили академию и уехали на родину, где занимали различные посты в Минобороны Вьетнама. Сейчас Фан Туан — министр одной из ведущих отраслей страны.

Программа «Интеркосмос» шла к логическому завершению, однако свою роль опять-таки сыграли политические интересы. Наверху сочли, что если ближайшие соцстраны «получили по космонавту», то пора бы принять в этот «клуб» Сирию и Индию.

И вот в Звездном появились арабы и индусы. Естественно, из летной среды, но уже с совершенно иным менталитетом. И хотя инструкторы ко всем относились прежде всего как к будущим членам экипажей, и потому «обламывали» чересчур заносчивых, но все же национальные особенности должны были учитывать. Это касалось и обычаев, и питания, и норм поведения. Но коль скоро пословица говорит о том, что со своим уставом в чужой монастырь не ходят, то через некоторое время и эти парни приобщились к нашему летному братству. Так что когда командир спрашивал у инструкторов, как там, например, сирийцы или индийцы, шуточный ответ был таков: «Да воспитываем! Уже могут и пить, и материться — как наши». Это была высшая оценка готовности иностранцев воспринимать дальнейший материал. У радистов ведь тоже так — пока не настроишься на одну волну, друг друга не услышишь.

Большую роль, конечно, играл язык общения. Для всех он был русским, хотя вначале в трудных ситуациях на помощь приходили переводчики. Язык изучали и члены семей, которые также хотели общаться в городке с новыми друзьями. Не обходилось без казусов и откровенно смешных ситуаций. Так, например, у сирийского космонавта Мухаммеда Фариса заболел младший сын, у него поднялась высокая температура. Красавица жена схватила мальчишку на руки — ив поликлинику городка. Врач осмотрела парня и произнесла: «Вот сейчас мы ему удалим больной зуб, и все будет в порядке».

Сирийка сразу в панику, хватает сына и бегом к мужу. Она с возмущением сообщает своему Мухаммеду, о том, что врач собирается удалить мальчишке зуб — а на арабском языке это слово означает мужской половой орган! Дама решила, что если у русских что-то заболит — то это тебе и удаляют. А может быть, и совсем не это... Когда же в происшедшем разобрались, то смеху было на весь городок. Зато потом сирийка постаралась хорошо изучить русский язык и взахлеб рассказывала эту историю своим русским и арабским друзьям...

Медлительный и вальяжный Фарис и быстрый, но всегда настороженный Хабиб внесли некий восточный колорит в повседневную жизнь Звездного. После шумной ватаги разноголосых социалистических ребят в коридорах Центра подготовки поселились восточная тишина и буддистское спокойствие. Мы все вдруг стали разбираться в различиях между шиитами и суннитами, а также в кастовых особенностях индийского общества.