— Значит, ты можешь колдовать, — произнес Альфадас, стараясь, чтобы его слова не прозвучали слишком презрительно.

— То, что ты назвал меня колдуном, очень лестно. Если бы ты зашел ко мне на полчаса, я показал бы, что дорога в Фирнстайн — не пустой звук. Идем ко мне в мастерскую. Там можешь и мои чудесные повозки посмотреть. Если захочешь, я велю запрячь одну из них и мы немного проедемся.

Альфадас снова поглядел на небо. День потерян. Они все равно не успеют добраться до вечера домой. А короля все еще не видать. Значит, можно уделить полчаса своего времени этому безумцу. Он по крайней мере развлечет его лучше, чем собутыльники Хорзы.

— Ну хорошо, Зигвальд. Покажи эту чудесную повозку, которую ты продаешь мне вместе с прилагающейся к ней дорогой.

— Ты не пожалеешь! — заверил его купец.

Он повел Альфадаса прочь от пиршественного зала, в маленький город. Большинство домов в Хоннигсвальде представляли собой простые деревянные хижины. Ветер и непогода выбелили дерево, оно казалось серым и неприглядным. Самым распространенным украшением были скрещенные балки на фронтоне, заканчивавшиеся конскими головами или драконами. Вдоль фасадов лежали доски. Так можно было пройти через город, хотя бы частично не замочив ног. На главной улице, по которой они шагали к гавани, был даже маленький ручей, берега которого были укреплены при помощи деревянной обшивки. Но жители выливали в воду всевозможные нечистоты и, несмотря на то что большую часть сразу уносило прочь, над улицей витал запах фекалий и разложения.

Некоторые дома вдоль воды были построены так, что их фронтоны состояли полностью из откидных ставен величиной с дверь, открытых даже в эту погоду. Так можно было заглядывать в ремесленные мастерские. На одной из ставен висели дюжины рукоятей для ножей из оленьих рогов и китовой кости. Какая-то скорнячка выставляла чудесные меха серебристой лисы. Альфадас замедлил шаг. Асле это наверняка понравится. Давно они были здесь последний раз вместе. Тогда они были слишком бедны, чтобы он мог подарить ей то, что ей нравилось. Торговец продавал всевозможные сорта жемчуга. Белые с пестрыми узорами, якобы из Кандастана, серебристые и розовые жемчужины из раковин, янтарный жемчуг, сверкавший, как окаменевший солнечный свет, стеклянный жемчуг из Искендрии и костяной, покрытый колдовскими знаками, из непроходимых лесов Друсны.

Альфадас не торопился, он понаблюдал за жестянщиком, за зубодером, устроившим настоящий кошмар, пока его жертвы пьяно ухмылялись, привязанные к тяжелому деревянному стулу.

Наконец они добрались до лодочных сараев на берегу фьорда. Зигвальд привел его в помещение, стены которого были покрыты оспинами лопнувшей краски величиной с ладонь.

— Приготовься войти в дом волшебника, — гордо провозгласил мужчина и повел его вокруг строения к распахнутой двери.

В лицо им ударили дым и водяной пар. Пахло раскаленным металлом, свежей пенькой и костным клеем. Ритмичные удары молота звучали в такт похабной песенке.

— Смотрите, ребята! К нам пришел королевский герцог, Альфадас, эльфийский ярл!

Шум смолк.

Альфадас прошел через завесу пара. В помещении стояло восемь транспортных средств: сани, телега, большие и маленькие повозки. Над половиной из них еще велась работа. В центре зала из большого плоского котла поднимался пар. Два коренастых работника были заняты тем, что сгибали над паром доски, наверное, предназначенные для хрупких на вид дорожных саней.

Зигвальд подвел ярла к тяжелой повозке. Массивное транспортное средство держалось на четырех спицевых колесах высотой в человеческий рост с толстыми дубовыми ободами. Оно было почти в два раза больше, чем рыбацкая лодка Эрека.

Козлы были подбиты и обтянуты лоснящейся коричневой кожей. Справа и слева от сиденья было сразу две тормозные тяги. Над грузовой поверхностью был натянут навес из вощеной ткани.

— Видишь эти железные ободы на колесах и прочные оси? С одной из моих повозок труднопроходимая местность не должна пугать тебя. Они прочные. Большая часть их сделана из хорошо выдержанной дубовой древесины. — Зигвальд постучал по низкой боковой стенке грузовой поверхности. — Обе боковые стенки можно опустить, конечно же, как и заднюю. Все оковки изготовлены здесь, в моей мастерской, как и сбруя. В повозке Зигвальда нет ничего, что не было бы сделано здесь. Я ручаюсь своим именем за каждую из этих вещей.

— А что насчет дорог, которые ты даришь вместе со своими повозками? — поинтересовался Альфадас. — Кто их будет строить?

Краем глаза ярл заметил, как усмехнулись ремесленники. Очевидно, они знали, что сейчас последует.

— Иди за мной, пожалуйста. — Зигвальд повел его к задней стене сарая. Там висело два длинных, укрепленных железом полоза. — Все, что тебе нужно, — это пара крепких рук и примерно полчаса времени. С повозки можно снять колеса и поставить ее на полозья. И тогда она будет ехать, как сани. Как тебе известно, фьорд по меньшей мере четыре месяца в году покрыт толстым слоем льда. Вот тебе и дорога. Полозья ты получишь в подарок, если купишь повозку.

Альфадас не удержался и расхохотался во все горло.

— А ты в своем деле разбираешься, Зигвальд!

Герцог подумал о том, каким ценным приобретением для деревни было бы такое транспортное средство. Затем с улыбкой представил себе, каково было бы поехать кататься с Аслой и детьми зимой на санях. Кадлин пищала бы от удовольствия. А Ульрику наверняка можно было бы ненадолго отдать поводья.

Альфадас подошел к саням с двумя лавками. На них была красиво вырезанная лебединая шея, а боковые части были сделаны в форме крыльев. Если он приедет с чем-то вроде этого, над ним станет смеяться вся деревня.

— Разве умный человек не пытается всегда совместить приятное с полезным? — спросил каретных дел мастер.

— Наверное, ты умеешь читать мысли!

— Нет, ярл. Я честный торговец. И я предпочел бы, чтобы ты ушел из этого дома, не купив ничего, чем купив что-то, о чем впоследствии пожалеешь. Эти сани для баб и детей. Такой мужчина, как ты, не должен сидеть в них. — Зигвальд указал на тяжелую повозку. — Купи эту, и все оценят ее пользу. И если ты будешь пользоваться ею не только для удовольствия, то не окажешься в дураках.

— Вот только эта повозка, я полагаю, раза в три или четыре дороже, чем сани с лебедями.

— О, есть много способов договориться. — Зигвальд поправил тунику. — Говорят, ты имеешь большое влияние на короля. Если бы, к примеру, я стал королевским колесником…

— Молчи! О подобных сделках я и слышать не хочу! Кроме прочего, у меня нет лошадей или быков, которых можно было бы запрячь в такую повозку.

Зигвальд поднял руки, успокаивая его.

— Боги всемогущие, ярл, что ты обо мне подумал? Я честный человек и знаю, что ты тоже честен. Я вовсе не хотел получать выгоду нечестным путем. А что касается тягловых животных, то у меня как раз есть четверка чудесных тяжеловозов. Все рыжие. Упряжка как для короля. Животные неутомимы. И шерсть достаточно плотна, чтобы защищать даже в самые лютые морозы.

Альфадас подумал о том, как полезна может быть повозка во время сбора урожая. А когда транспорт окажется в Фирнстайне, вскоре наверняка подвернется множество других возможностей для его эксплуатации. Тяжеловозов можно использовать для того, чтобы возить стволы из леса в деревню. До сих пор это было сущим мучением, поскольку парочка пони, которые были в Фирнстайне, хотя и подходили для верховой езды, ни в коем случае не предназначались для такой работы. А его серый жеребец, лошадь из конюшен Эмерелль, был слишком ценным, чтобы использовать его для грубой работы. Он покрыл уже шесть кобыл, и Альфадас мечтал о том, что с годами сможет организовать конный завод, подобного которому не будет во всем мире людей.

— Знаешь что, ярл? У меня для тебя есть хорошее предложение. Я не делаю тебе одолжения и не ожидаю ничего в ответ. Заплати мне золотом за четыре подковы тяжеловозов и каждую из последующих