ангорской кошки, но с тремя головами. Такое могло привидеться только в кошмарном сне…

Наклонившись, Айрт погладил ее:

— Что, сестричка, потерялась? Почти что, как я. Пошли, вселенная просторна.

Этой ночью, как и всегда, вокруг астродрома вовсю веселились. Он был огромен и величествен, таким и полагалось быть порту герцогов-торговцев, где каждая выставка товаров стоила целой планеты. Диски и летающие сигары, многоступенчатые ракеты и «летающие тарелки» с опознавательными знаками всех созвездий садились тысячами.

Здесь были необыкновенно высокие корабли с Альтаира, капсулы с плазменной тягой из созвездия Стрельца и яйцеобразные суда с Денеба на так называемой «тяге пси». На платформах громоздились пирамиды контейнеров — сказочные сокровища в первозданном своем виде: необработанные драгоценные камни, слитки редких металлов и футляры с благоухающими пряностями со всех планет. Существа, высаживающиеся с кораблей, превосходили всякое воображение своими силуэтами, похожими на витки спирали или распустившиеся цветы арума, с телами фиолетового цвета и с головами, напоминающими морские звезды. Одни издавали звуки, походящие на кваканье, другие — на ослиный рев, третьи — на совиное уханье, кто-то пел. Телепатические волны образовывали единое поле. Айрт в задумчивости остановился перед покрытой перьями группой с Меркурия, потом оказался лицом к лицу с бесформенным бурдюком с Асселия, чьи философские размышления были почти ощутимы.

«Всем этим существам из самых разных уголков космоса удается найти общий язык… И только земляне непробиваемы», — подумал Айрт.

Но кошка-Тролль терлась у ног, и три пары загадочных глаз куда-то звали его. Получив из гипнолекций весьма туманное представление о галактической литературе, Айрт не знал, как однажды вечером некий доктор Фауст обнаружил, что его сопровождает пудель…

— Что, есть хочешь? — спросил он сочувственно. — Эх, бедная сестренка! Но ведь я не знаю, чем ты питаешься. Ты могла бы мне подсказать?

На мосту, протянувшемся над озером, сверкали неоновые витрины многочисленных заведений. Это был очень старый квартал, построенный, несомненно, землянами; он почти полностью воплощал их ностальгические воспоминания. Айрт и его кошка углубились в него. На молодого космонавта это место произвело довольно сильное впечатление. Дома и помещения не имели ничего общего с блистающими отделкой чистыми и строгими зданиями Колледжа, который возвышался надо всем, как монолит, и представлял собой некий обособленный мир. Веселый город, обильный и циничный, шумел вокруг них, курил венерианские или капелланские наркотики, играл в кости, в «клиссоэр», в «маджонг», как во всех портах мира. Здесь давали напрокат или продавали девушек-триподов из созвездия Цефея космонавтам, похожим на пауков с Денеболы. Продавали здесь и «сегхир марсианский» всем наркоманам вселенной. Иногда какой- нибудь гелико, покрашенный в экстрагалактические цвета — желтый, пурпур, зеленый, красновато-лиловый, бледно-зеленый — орошал толпу ароматным душем или сбрасывал тучу разноцветных лепестков (единственный вид рекламы, принятый на Арктуре). А другой таскал за собой в переливающейся всеми цветами сетке какое-то существо — синее, оранжевое или разноцветное, с перепончатыми крыльями или с бриллиантовыми когтями. Эти существа, украшенные цветами, носили титул «космических жемчужин»… Паранимфы и гермафродиты, просто самки и бесполые существа, прибывшие из самых отдаленных концов метагалактики, должны были удовлетворить любые вкусы в том, что касалось любви…

Кошка-Тролль мяукнула от отвращения и увела своего пленника.

Но Самарра недаром хвасталась тем, что может удовлетворить любого. Прилавки этого рая изысканных вкусов и запахов предлагали космонавтам и варварские блюда, и невероятно тонкие — живое желе с Шератана, кусочки крыла летающей пантеры с Лезата и поющие фрукты с Дахиба. Жители этих планет умело рекламировали свой товар, некоторые при этом аккомпанировали себе на ксилофонах или на этих маленьких ситарах эльфов, которые называют «моренопсис». Образовалось настоящее столпотворение. Гелико парили над подносами из побегов манкарийской ивы, на которых пылали телесного цвета орхидеи, слегка переливающиеся розовыми и голубыми тонами, а предлагала их девушка с Менкара, которая сама была похожа на них, как родная сестра. Проходя мимо, кошка-Тролль остановилась, чтобы понюхать «шария», наркотик с Дифды в созвездии Кита. Это была одна из разновидностей медовой валерианы, ее потребляли, вдыхая через нос.

Но дифдейский продавец — светлый чешуйчатый ромб — начал подпрыгивать, протестуя. Рядом пузырящаяся туча с Зосмы последовала его примеру. Она расплывалась у ног Айрта, утверждая, что он бесплатно завладел пустым подносом из оникса, на котором должны были находиться деликатесы с Дельты Льва, «доставляющие удовольствие при взгляде на них с дополнением воображения»…

В глубине галереи, сверкающей, как многогранный драгоценный камень, какой-то торговец-король возвышался на своем кристаллическом троне. Это был величественный бородатый мужчина, одетый в пурпур, с венком из звездных антенн (торговцы-короли с Сигмы очень любили копировать ангельских арктурианских богов или патриархов, а больше всего — обитателей Олимпа…). Он уже было нацелился своим излучателем, когда узнал форму будущих космонавтов.

Кошка тоже привлекала его внимание.

— Оставьте их, — сказал он важно. — Они же ничего не трогали!

— Но, во имя господа! — запротестовала туча с Зосмы, — они смотрели туда, где лежали эти штуки! Особенно кошка. А она видит на тысячу парсеков!

— Разве мы знаем, что она может видеть за тысячу парсеков? Во всяком случае, ей нужны не ваши сладости!

Король-торговец обмахнулся прозрачным листом мансенилевого дерева с Растабана и, повернувшись к Айрту, воскликнул:

— Добро пожаловать, молодой воин! Можете пользоваться чем угодно в моем дворце: мы никогда не сможем в полной мере отблагодарить героев наших славных космических эскадр! А что касается вашей кошки, то я у вас ее тотчас куплю, особенно, если она видит на столько световых лет!

— Но кошка не моя, к сожалению, — сказал Айрт с изысканной вежливостью. — Мне кажется, она видит своего хозяина на расстоянии в тысячу парсеков.

Он не думал, что окажется так близок к истине…

То, что последовало за этим, больше напоминало сон.

Они покинули блистательные и шумящие кварталы. Теперь перед Айртом открывалась нижняя часть астродрома, «ад», место стоянки кораблей-чистильщиков пространства, поглотителей радиоактивных отходов. Сюда же выходили морские каналы. Сине-зеленая вода плескалась почти вровень с набережной, где выгружали товары неизвестного происхождения без гарантии и путешественников без виз… Вот так, рядом с экзотическим миром, заключенным в строгие рамки законов, начинался другой, сопутствующий ему мир старых легенд, проклятых портов, исчезнувших космонавтов. В свете розовых сигмийских сумерек Айрт различал странные крадущиеся силуэты, зловещие, бледные, как воск, лица… И еще аромат женщины, яростный, ощутимый, чувственный, хлестнул его по лицу, словно ничем не стесненная волна женских волос. И тяжелая рука опустилась на его плечо:

— Будь осторожен, сынок! Здесь не увидишь жемчужин портовой Самарры. Здесь полно больных проказой или транспланов…

— Кого, кого?

— …Эти еще хуже. Мозги, селезенки или сердца, привитые андроидам. Трупы, которые прогуливаются благодаря электрическим цепям. Результаты экспериментов, вот так! Или мутанты. Это самое последнее достижение. Башня-то ведь рядом…

…Белая гигантская игла прорезала прямо перед ними сиреневое небо…

— Му… как?

— Да ты откуда свалился, сынок? Ты не знаешь, что в Центре Мутаций запросто делают получеловеческих андроидов и мышей с хвостами-штыками? Ты с Земли, что ли?..

Но в этот момент в легком отблеске, который никогда не исчезает с неба Сигмы, еле заметно блеснули звезды кадета, и незнакомый космонавт отпрянул:

— О, прости, брат! Твои первые звезды? Пошли, это надо отметить!

Они были в незнакомой местности, единственным впечатляющим отличием ее была разбитая ракета,