пальцами его щеки.

– Мне известно, милорд, как вы любите этого ребенка. Постарайтесь понять, что я тоже люблю его всей душой, всем сердцем.

– Тогда зачем ты пришла сюда?

– Я хотела поступить наперекор вашим приказам, потому что слышала ваш разговор с любовницей прошлой ночью и разозлилась на вас. А теперь скажите, кто обвиняет меня в столь ужасном поступке?

– Алисия и твоя сестра Кейт. Я собственными глазами видел траву, которую ты собрала, чтобы избавиться от ребенка.

– Тогда я пойду туда с вами и посмотрю в глаза им обеим. Они возвращались в замок молча. Джейн была бледна, руки ее дрожали, но походка была решительной и уверенной. Она медленно поднялась по лестнице в главную башню – шаги ее с каждым днем становились все тяжелее.

Как только Джейн вошла в комнату, ее взгляд упал на пучок болотной мяты. Она посмотрела Линксу прямо в глаза.

– Клянусь вам, я не собирала эту траву!

– В вине тоже есть эта дрянь.

– Вино мне принесла Кейт… слава Богу, я не пила его, – прошептала Джейн и, подняв глаза на Линкса, твердо сказала: – Вам придется самому решать, кому верить.

В комнату вошла Джори:

– Вы оба выглядите ужасно. Какая кошка пробежала между вами на этот раз? Опять козни Алисии?

– Она сказала милорду, что я пыталась избавиться от ребенка.

– Боже мой! – воскликнула потрясенная Джори. – Она не остановится ни перед чем, чтобы получить то, чего хочет. Линкс, я должна кое-что тебе рассказать. Мне давно нужно было сделать это.

Марджори усадила побледневшую Джейн на стул.

– Посиди здесь, а то упадешь, – мягко сказала она и повела брата в соседнюю комнату. – Когда мы с Алисией были в Вигтоне, я застала ее с кровотечением после аборта. Я до смерти испугалась за нее, но твоя любовница заверила меня, что все будет хорошо, потому что проделывала это и прежде. Она уговорила меня не выдавать тебе ее тайну, и я, глупая, дала слово.

– Черт возьми, Джори, почему ты мне ничего не рассказала?

– Потому что в то время я жалела Алисию и к тому же боялась твоего гнева, если ты узнаешь правду. Но ее клевета освобождает меня от данного обещания.

Линкс стиснул зубы.

– Интересно, найдется ли в этом мире женщина, которой можно верить?! – воскликнул он в сердцах и бросился прочь.

Джори содрогнулась: ее брат был так разъярен, что, наверное, не остановился бы и перед убийством.

Кейт укладывала в сундуки последние платья Алисии, когда в комнату ворвался Линкс.

– Оставь нас! – приказал он.

Его голос звучал повелительно. Глаза казались черными на побледневшем от гнева лице. Кейт уронила платье и поспешила выйти.

Линкс безо всякого вступления спросил:

– За то время, которое мы были вместе, ты хоть раз была беременна?

Алисия молча смотрела на него, уже зная, что обречена, каков бы ни был ее ответ.

– Была, Линкс, но я потеряла ребенка и не хотела говорить тебе об этом, потому что знала, как страстно ты мечтаешь о сыне.

– Значит, это правда… – Огонь в его глазах превратился в лед.

– Будь проклята Марджори де Уорен! – выругалась она.

– Нет, мадам. Проклятой будешь ты! – Он посмотрел на ее дорожные сундуки, доверху заполненные вещами, которые когда-то дарил ей. – Я позабочусь о том, чтобы у тебя была надежная охрана до Эдинбурга, Англии или любого другого места, куда ты пожелаешь уехать.

Дверь хлопнула, и Алиса вздрогнула, как от пощечины. На ее щеках горели два ярких пятна – свидетельство пережитого унижения. Он поставил точку в их отношениях. Да как Линкс посмел даже думать, что имеет на это право? Она должна уничтожить это высокомерие, некогда так нравившееся ей! Пусть лорд тешит себя мыслью, что все кончено, но последнее слово будет за Алисией Болтон. Она не поедет ни в Эдинбург, ни в Англию, а поспешит к Фитцуорену в Тортвальд.

– Я уничтожу тебя, – поклялась Алисия, – и поможет мне отомстить твой кузен.

Марджори заставила Джейн лечь в постель.

– У тебя было такое беспокойное утро. Я считаю, ты должна полежать.

– Но я не больна.

– И все же тебе следует отдохнуть. Ты очень бледна. Я останусь с тобой, если хочешь, – предложила Джори.

Джейн сдалась: