вами.
Какой смысл объяснять этому человеку, что Алоисиус Ройс в скором времени заканчивает юридический колледж и, по всей вероятности, несколько иначе представляет себе свое будущее. Но об этом нельзя и забывать, ибо когда Ройс уйдет, до чего же одиноко станет ему, Тренту, здесь, на самом верхнем этаже отеля, который уже не будет ему принадлежать.
— Допустим, я отказываюсь продать отель. Что вы в таком случае намерены делать? — внезапно спросил Трент.
— Ну, что ж, я подыщу другое место и построюсь. Хотя, мне кажется, вы потеряете свой отель задолго до того, как это произойдет. Но если даже этого не случится, вы не выдержите конкуренции с нами и вынуждены будете уйти от дел.
Сказано это было с деланным равнодушием, но не без тонкого расчета.
Дело в том, что корпорация О'Кифа жаждала заполучить «Сент-Грегори» — и как можно скорее. Отсутствие отеля О'Кифа в Новом Орлеане было равносильно отсутствию зуба в челюсти этой корпорации, перемалывающей всех любителей путешествий. Из-за этого она уже понесла весьма ощутимые потери в других городах, а для процветания корпорации это все равно что отсутствие кислорода. К тому же вызывало беспокойство и то обстоятельство, что конкуренты пользовались этим пробелом. Давно обосновался в Новом Орлеане «Шератон-Чарльз». «Хилтон», кроме гостиницы в аэропорту, строил еще одну во Французском квартале. «Корпорации отелей Америки» принадлежал и Новоорлеанский королевский отель.
Условия, предложенные О'Кифом Уоррену Тренту, были продиктованы вполне реалистическими соображениями. Закладные на «Сент-Грегори» были досконально изучены эмиссаром О'Кифа, который выяснил, что заимодавцы не желают идти на уступки. Они явно намеревались заполучить в свои руки отель и держать его для того, кто больше даст. Если приобретать «Сент-Грегори» за разумную цену, делать это надо теперь.
— Сколько времени вы могли бы дать мне на обдумывание? — спросил Уоррен Трент.
— Я предпочел бы услышать ответ немедленно.
— Но я к нему не готов.
— Хорошо. — О'Киф задумался. — В субботу мне нужно быть по делам в Неаполе. Поэтому я хотел бы уехать отсюда не позже чем в четверг вечером. Давайте установим крайний срок — четверг в полдень.
— Но это же меньше сорока восьми часов!
— Не вижу причин ждать дольше.
Упрямство побуждало Уоррена Трента выторговывать более продолжительный срок. Здравый же смысл напоминал, что предложенный О'Кифом четверг всего лишь на сутки раньше рокового дня — пятницы.
— Что ж, раз вы так настаиваете… — уступил он.
— Превосходно! — Широко улыбаясь, О'Киф отодвинул стул и поднялся, кивнул Додо, которая с явным сочувствием наблюдала все это время за Уорреном Трентом. — Нам пора, дорогая. Уоррен, спасибо за гостеприимство. — Подождать еще полтора дня, решил он, не так уж это долго. Теперь ведь уже не оставалось сомнений в конечном результате.
Дойдя до двери, Додо обернулась и своими большими голубыми глазами посмотрела на хозяина «Сент-Грегори».
— Большое вам спасибо, мистер Трент, — сказала она.
Он взял ее руку и склонился в поклоне.
— Даже не помню, когда эти старые комнаты были удостоены чести видеть такую гостью.
О'Киф метнул на него пронизывающий взгляд, усомнившись в искренности комплимента, и, к удивлению, обнаружил, что Трент не покривил душой. У Додо была поистине непостижимая способность каким-то чудом устанавливать добрые отношения с самыми неожиданными людьми.
В коридоре она взяла его под руку, он почувствовал, как от мягкого прикосновения ее пальцев у него застучало в висках.
Но сначала, напомнил он себе, следует помолиться и поблагодарить господа за то, как прошел вечер.
— Честное слово, есть что-то волнующее в том, как женщина роется в сумочке, доставая ключ от своей квартиры, — заметил Питер Макдермотт.
— Это указывает на два обстоятельства, — тотчас откликнулась Кристина, продолжая поиски ключа. — Во-первых, раз у женщины есть квартира, значит, она независима, а, во-вторых, если она потеряла ключ, значит, она все-таки женщина. Вот! Нашла!
— Подождите! — сказал Питер и, взяв Кристину за плечи, привлек ее к себе. Поцелуй был долгим, руки его скользнули вдоль ее тела, и он крепче обнял ее.
Через некоторое время, еще не отдышавшись, она сказала:
— За квартиру у меня уплачено. И если уж мы собираемся этим заниматься, так лучше в уединении.
Питер взял ключ и сам открыл дверь.
Кристина поставила сумочку на столик и, пройдя в комнату, опустилась на большой диван. С чувством явного облегчения она сбросила с ног узкие лакированные туфли. Питер сел рядом.
— Сигарету?
— Да, с удовольствием.
Питер зажег спичку, оба закурили.
Настроение у него было радостное, приподнятое — он как-то особенно остро ощущал все, что происходило с ним сейчас. Он был уверен, что их отношения дальше могут развиваться в любом направлении — стоит ему захотеть.
— Как приятно просто посидеть и поболтать, — заметила Кристина.
Он взял ее руку.
— Мы же не болтаем.
— Ну, а почему бы нам не поболтать?
— Видите ли, заниматься разговорами не совсем…
— Понимаю. Но тогда возникает вопрос: куда нас это заведет? Зачем и почему?
— А не можем мы просто взять и повернуть колесо фортуны?…
— В таком случае пропадет азарт игры. Останется лишь факт. — Она замолчала, задумалась. — То, что было сейчас, произошло не впервые, значит, у нас есть тяга друг к другу.
— И по-моему, у нас неплохо получается.
— Значит, с течением времени будет и естественный прогресс в отношениях.
— Но только не одинаковый: я, по-моему, шагаю впереди вас.
— В направлении постели, как я понимаю.
— Я лягу слева, если стать в изножье, — мечтательно произнес он.
— Я сейчас вас разочарую.
— Только не говорите! Я попытаюсь догадаться. Ага, вы забыли почистить зубы. Ладно, подожду.
Она рассмеялась.
— До чего же трудно с вами разговаривать!..
— Видите ли, заниматься разговорами не совсем…
— С этого мы и начали.
Питер откинулся на диван и выпустил в воздух колечко дыма, потом второе, третье.
— Мне всегда хотелось этому научиться, — сказала Кристина. — Но я так и не сумела.
— Так чем же вы собираетесь меня разочаровать? — спросил Питер.
— У меня появилось любопытное чувство. Если то, что может произойти… произойдет, это не пройдет даром ни для одного из нас.
— Значит, для вас это будет что-то значить?
— Пожалуй, да. Но не знаю, не уверена. — Еще менее уверена она была в том, как вести себя
