В мозгу Кроуфорда Слоуна царила полная сумятица. В течение нескольких часов он ходил как во сне, чуть ли не надеясь вот-вот узнать, что произошло недоразумение, легко объяснимая ошибка. Но по мере того как шло время и машина Джессики продолжала стоять на автомобильной площадке у супермаркета в Ларчмонте, это казалось все менее и менее вероятным.

Слоуну не давало покоя воспоминание о разговоре с Джессикой накануне вечером. Ведь он сам говорил о возможности похищения, и сейчас его мучило не совпадение разговора с событием — опыт научил его, что в реальной жизни бывают — и притом часто — самые невероятные совпадения. Он думал сейчас о том, что из эгоизма и чувства собственной значимости считал тогда, будто выкрасть могут только его. Джессика ведь даже спросила его: “Ну а семья? Она тоже может стать объектом нападения?” Но он отмахнулся от ее вопроса, не считая, что такое может произойти или что Джессику или Никки следует охранять. Сейчас он особенно остро чувствовал свою вину и корил себя за безразличие и небрежность.

Тревожила, конечно, Слоуна и участь отца, хотя ясно было, что оказался он там случайно. Он ведь приехал совсем неожиданно и на свою беду попал в тенета, расставленные похитителями.

В течение дня бывали минуты, когда Слоун не находил себе места от нетерпения — надо что-то делать, делать, — но он понимал, что едва ли может что-либо предпринять. Он подумал было поехать в Ларчмонт, потом понял, что ничего этим не выиграет, а только не будет на месте, если появится что-то новое. Другой причиной, не позволявшей уехать, было появление трех агентов ФБР, которые развили вокруг него бурную деятельность.

Специальный агент Отис Хэвелок, старший в этой троице, сразу показал, что он из тех, кто “атакует с ходу”, как сказал про него один наблюдательный выпускающий. Хэвелок велел немедленно провести его в кабинет Кроуфорда Слоуна и, представившись Слоуну, потребовал, чтобы туда явился начальник службы безопасности телестанции. Затем Хэвелок позвонил в нью-йоркскую полицию и попросил прислать подкрепление.

Хэвелок был маленький, лысеющий, подвижный, с глубоко посаженными зелеными глазами, которые в упор смотрели на того, с кем он беседовал. С лица его не сходило подозрительное выражение, как бы говорившее: “Все это я уже слышал и знаю”. Впоследствии Слоун и остальные поймут, что так оно и было. Отис Хэвелок двадцать лет прослужил в ФБР и большую часть своей жизни имел дело с самыми отвратительными сторонами человеческой натуры.

Начальник безопасности на Си-би-эй, седеющий нью-йоркский полицейский в отставке, мигом явился на зов Хэвелока.

— Я хочу, чтобы на этом этаже была немедленно обеспечена полная безопасность, — сказал ему Хэвелок, — люди, выкравшие семью мистера Слоуна, могут предпринять попытку выкрасть и его самого. Поставьте двух ваших охранников у лифтов, а других — на всех лестницах. Они обязаны проверять — тщательно проверять — личность всех, кто приходит на этот этаж или с него уходит. Как только это будет сделано, начните основательную проверку всех, кто уже находится на этаже. Это ясно?

— Конечно, ясно, и все мы переживаем за мистера Слоуна. Но у меня ограниченное число людей, — возразил пожилой полицейский, — а ваши требования чрезмерны. У меня ведь есть и другие объекты, которые я обязан охранять.

— И плохо охраняете, — отрезал Хэвелок и вытащил из кармана удостоверение в пластиковой обложке. — Взгляните на это! Вот по этому удостоверению я прошел сюда. Показал его охраннику внизу, и он меня пропустил.

Полицейский уставился на фотографию мужчины в форме.

— Кто это?

— Спросите мистера Слоуна. — И Хэвелок протянул Слоуну удостоверение.

Слоун взглянул и, не выдержав, расхохотался.

— Это же полковник Каддафи.

— Я специально изготовил это удостоверение, — сказал сотрудник ФБР. — И иногда им пользуюсь, чтобы доказать компаниям вроде вашей, как плохо у них поставлена охрана. — И, обращаясь к потрясенному начальнику охраны, добавил:

— Так что давайте действовать, как я сказал. Охранять этот этаж и приказать людям тщательно проверять удостоверения, б том числе и фотографии.

Когда полицейский ушел, Хэвелок сказал Слоуну:

— В большинстве крупных корпораций охрана плохо работает, потому что эта служба не приносит прибыли, и, следовательно, выделяемые на нее средства сокращены до предела. Будь у вас охрана поставлена как следует, она обеспечивала бы вашу безопасность и безопасность вашей семьи не только здесь, но и дома.

— Жаль, не было вас здесь раньше, чтобы предложить это, — мрачно произнес Слоун.

Когда Хэвелок несколько минут назад звонил в нью-йоркскую полицию, он сообщил начальнику сыскного отдела, что произошло похищение и что нужна полицейская охрана для Кроуфорда Слоуна. И сейчас же с улицы донесся нарастающий вой нескольких сирен. Вой прекратился, и через несколько мгновений двое полицейских — лейтенант и сержант, оба в форме — вошли в кабинет.

— Я хочу. — сказал Хэвелок лейтенанту после того, как тот представился, — чтобы две радиофицированные машины стояли у здания: пусть все знают, что тут полиция, а также поставьте полицейского у каждого входа и одного — в холле.

Скажите своим людям, чтобы они останавливали и расспрашивали каждого подозрительного субъекта.

— Будет сделано, — сказал лейтенант и, обращаясь к Кроуфорду, почтительно добавил:

— Мы будем хорошо заботиться о вас, сэр. Когда я бываю дома, мы с женой всегда смотрим вас в “Новостях”. Нам нравится, как вы работаете.

— Спасибо. — Слоун кивнул.

Полицейские стояли, озираясь, и, казалось, не собирались уходить, но у Хэвелока было на этот счет другое мнение:

— Проверьте-ка и все вокруг, пошлите кого-нибудь на крышу. Пусть осмотрят здание сверху. Убедитесь, что все выходы перекрыты.

Лейтенант и сержант, заверив, что все будет сделано, отправились выполнять приказание.

— Боюсь, вам придется часто меня видеть, мистер Слоун, — сказал Хэвелок, когда они остались вдвоем. — Мне ведено не спускать с вас глаз. Я вам уже говорил, что, по нашему мнению, вы тоже можете стать объектом похищения.

— Я иногда думал, что такое может со мной случиться, — сказал Слоун. И добавил, побуждаемый всевозрастающим чувством вины:

— Но мне никогда и в голову не приходило, что моей семье может что-то грозить.

— Это потому, что вы рассуждали логически. А умные преступники непредсказуемы.

— Вы думаете, что мы имеем дело именно с такими? — явно нервничая, спросил Слоун.

Выражение лица агента ФБР не изменилось: он редко терял время на утешения.

— Мы еще не знаем. Но я считаю — никогда не надо недооценивать противника. Если потом выясняется, что я переоценил его, тем лучше для меня. — И, помолчав, Хэвелок продолжал:

— Скоро явятся наши люди — и сюда, и в ваш дом — с электронной аппаратурой. Мы хотим прослушивать все звонки, которые будут к вам поступать, так что, пока вы в этом здании, отвечайте всякий раз, как будет звонить ваш городской телефон… И если позвонят похитители, постарайтесь говорить с ними как можно дольше, хотя, конечно, теперь можно быстро выяснить, откуда звонят, и преступники об этом тоже знают.

— А вам известно, что номера моих домашних телефонов не числятся в справочнике?

— Да, но я полагаю, похитители их знают. Есть ведь люди, которым они известны. — Хэвелок вытащил из кармана блокнот. — А теперь, мистер Слоун, мне надо, чтобы вы ответили на некоторые вопросы.

— Валяйте.