последним мужчиной на земле, я тебя и близко к себе не подпущу. Что же до работы с тобой — брр!
С глубокой грустью по поводу того, каким ты был, в сравнении с тем, каким ты стал.
Твоя бывшая приятельница, бывшая поклонница, бывшая любовница, бывшая выпускающая
Рита Эбрамс”.
После того, как это будет получено и переварено, подумала Рита, не только Гарри придется искать себе новую работу. Но ей было наплевать. Она чувствовала себя много лучше, наблюдая за тем, как факс уходит из Энтеля, и зная, что через несколько мгновений он будет в Нью-Йорке.
Глава 16
В Нуэва-Эсперансе было 2.10 ночи.
Последние несколько часов Джессика не раз то просыпалась, то снова погружалась в сон, и снились ей кошмары, смешанные с реальностью…
Две-три секунды назад Джессика лежала, глядя — явно не во сне — в отверстие, служившее окном и находившееся напротив ее клетки, и ей показалось, что она увидела в полумраке лицо Гарри Партриджа. Лицо исчезло так же внезапно, как и появилось. Она действительно не спала? Или ей это приснилось? А может быть, у нее галлюцинация?
Джессика потрясла головой, стараясь прочистить мозги, как вдруг лицо появилось снова и на этот раз уже не исчезло. Рука подала Джессике сигнал, которого она не поняла, но продолжала смотреть на лицо. Неужели?.. И сердце у нее подпрыгнуло от радости. Да, конечно! Это был Гарри Партридж.
Губы его что-то беззвучно произносили… Джессика напряглась, пытаясь понять, и уловила слово “охранник”. Он спрашивал: “Где охранник?”
А охранником был Висенте. Он заступил примерно час назад — видимо, сильно запоздав, — и между ним и Рамоном, дежурившим раньше, возник горячий спор… Рамон что-то в ярости ему кричал. А Висенте отвечал как бы спьяну… Джессика не вслушивалась в спор — ее, как всегда, прежде всего радовало, что Рамон уходит: уж очень он был жестокий и непредсказуемый, он требовал, чтобы узники молчали, а все другие охранники разрешали переговариваться.
Сейчас, повернув голову, Джессика увидела Висенте. Он сидел на стуле в конце клеток, и из окна его не было видно. Джессике показалось, что глаза его закрыты. Автомат стоял с ним рядом, прислоненный к стене. А с перекладины свисала керосиновая лампа, при свете которой она увидела лицо Партриджа.
Осторожно, чтобы Висенте, вдруг очнувшись, ничего не заметил, Джессика в ответ на молчаливый вопрос Партриджа мотнула головой в сторону охранника.
Джессика снова напряглась. И на третий раз поняла: “Позови его!”
Джессика кивнула, показывая, что поняла. Сердце у нее усиленно билось. Раз Гарри тут, подумала она, значит, помощь, на которую они так долго надеялись, все-таки пришла.
— Висенте! — достаточно громко, чтобы он проснулся, позвала она. И чуть погромче повторила:
— Висенте!
На этот раз он шевельнулся. Открыл глаза и посмотрел на Джессику, она поманила его. Висенте стал приподниматься; наблюдая за ним, Джессика поняла, что он пытается внутренне собраться, прочистить мозги от пьяного тумана. Он пошел было к ней, затем быстро вернулся за автоматом. Держал его, как она заметила, деловито, явно готовый при необходимости пустить оружие в ход.
Она понятия не имела, что задумал Гарри. Чувствовала только, как нарастает в ней волнение и напряжение, — момент, о котором она так мечтала, наступил, а она уже боялась, что он никогда не наступит.
Партридж стоял под окном, пригнувшись, сжимая в руке “браунинг” с глушителем. Пока все шло по плану, но он знал, что самая трудная и решающая часть операции еще впереди.
Ближайшие секунды поставят перед ним необходимость выбора, и решать придется мгновенно. Одно хорошо: Джессика действует умело, быстро все понимает и соображает — совсем как когда-то.
Он услышал, как она дважды окликнула охранника: в глубине сарая зашуршало, и раздались шаги. Партридж затаил дыхание, готовясь нырнуть под амбразуру, если охранник посмотрит в его сторону.
Но тот не посмотрел. Он стоял спиной к Партриджу, лицом к Джессике, позволяя таким образом Партриджу лучше оценить ситуацию.
Первое, что он заметил: у охранника был автомат и, судя по тому, как тот держал оружие, ясно было, что он умеет им пользоваться. “Браунинг” Партриджа был игрушкой в сравнении с автоматом.
Вывод напрашивался неизбежный: придется убить охранника, причем надо успеть выстрелить первым.
Однако на пути к цели было препятствие: Джессика стояла как раз позади охранника и выстрел в охранника мог задеть Джессику.
Партридж вынужден был рискнуть. Другого шанса у него не будет и другого выбора тоже. Все зависит от сообразительности и быстроты реакции Джессики. И, набрав в легкие воздуха, Партридж громко, отчетливо крикнул:
— Джессика, падай на пол!
Охранник мгновенно повернулся, поднял автомат. Но “браунинг” Партриджа был уже нацелен на него. Партридж вспомнил совет инструктора: “Если хочешь убить, не целься в голову. Как бы осторожно ты ни нажимал на гашетку, ствол может вздернуться, и пуля может пролететь выше головы. Поэтому целься в сердце или чуть ниже. И даже если пуля пролетит выше сердца, она все равно наделает немало неприятностей — по всей вероятности, убьет человека, если же нет, у тебя будет время для второго выстрела”.
Партридж нажал на спусковой крючок, и “браунинг” издал легкое “пфт!”. Выстрел попал охраннику в грудь, как раз в область сердца, и показалась кровь; он упал вместе с автоматом — стук автомата об пол был единственным звуком, раздавшимся в ночи.
Партридж повернулся к двери, ведущей из сарая, — мимо него мелькнула тень. Это был Минь Ван Кань, стоявший, как было велено, за его спиной… Минь кинулся к охраннику, держа наготове свой “узи”, и кивком подтвердил Партриджу, что тот мертв. Затем Минь подошел к клетке Джессики и, увидев замок, спросил:
— Где ключ?
— Где-то там, где сидел охранник, — сказала ему Джессика. Тем временем Никки зашевелился в соседней клетке.
— Мам, что происходит?
— Все хорошо, Никки. Все хорошо.
Никки увидел какие-то новые фигуры — Партриджа, приближавшегося к нему с автоматом в руке, и Миня, снимавшего ключи с гвоздя.
— Кто это, мам?
— Друзья, дорогой. Очень хорошие друзья. Никки, все еще сонный, просиял. Тут он увидел лежащую на земле фигуру, расползающуюся лужу крови и воскликнул:
— Это же Висенте! Они убили Висенте! Зачем?
— Тихо, Никки! — сказала Джессика.
— Мне вовсе не хотелось это делать, Николае, — негромко произнес Партридж. — Но иначе он пристрелил бы меня. А в таком случае я не смог бы забрать отсюда тебя и твою маму — мы ведь за этим сюда прилетели.
Никки вдруг узнал его:
— Вы мистер Партридж, да?
— Да.
— Благослови тебя Бог, Гарри! — воскликнула Джессика. — Милый Гарри!
— Мы еще далеко не выбрались из этой катавасии, — тихо предупредил их Партридж, — и нам предстоит долгий путь. Действовать надо быстро.
Тем временем Минь принес ключи и стал их пробовать один за другим, пытаясь открыть клетку Джессики. Наконец замок поддался. Дверь широко распахнулась, и Джессика вышла на волю… А через несколько секунд свободен был и Никки, и они с Джессикой кинулись друг другу в объятия.
— Помоги-ка мне! — сказал Партридж Миню. А Никки ровным голосом произнес:
