— Ты пропал в лесу почти на десять лет и тебе нечего сказать?! Это звучит весьма странно, Хенрик, мой старый друг. Давай же, тебе должно быть что-то известно.

Дядя Хенрик вздохнул. Ему было чрезвычайно неловко. Видите ли, вранье ему давалось примерно так же тяжело, как игра в блек-джек, и любой секрет, который он пытался удержать при себе в течение долгого времени, заставлял его лицо становиться ярко-красным.

— Да… ну… это длинная история. Я расскажу тебе как-нибудь в другой раз.

Мистер Мюклебуст оглядел комнату. Его крошечные поросячьи глазки пробежались по креслу-качалке, дивану, покрытому разноцветным шерстяным покрывалом, обеденному столу, камину, коврикам, полкам, уставленным стеклянными вазами и старинными книгами, пейзажами с горами и фьордами на стене. Его взгляд задержался на собачьей корзине.

— У вас есть собака? — осведомился он.

Дядя Хенрик помедлил.

— Да… Нет… У нас был пес по имени Ибсен… но он умер.

— И вы оставили корзину?

— Ида его очень любила. Мы оставили корзину по сентиментальным причинам…

— Ох, просто дело в том, что моя маленькая принцесса ненавидит собак. Правда, Корнелия?

— Да, — сказала Корнелия, бросив на собачью корзину такой же презрительный взгляд, которым она раньше наградила Сэмюэля. — Они произошли от волков. И меня от них бросает в дрожь.

— Ну… сейчас-то здесь нет собаки, — сказал дядя Хенрик.

В эту секунду Сэмюэль услышал что-то, или кого-то, в коридоре. И это что-то услышал не только Сэмюэль.

— Что это? — спросил мистер Мюклебуст.

— Что это? — спросил дядя Хенрик, который был слишком увлечен выдумыванием какой-нибудь правдоподобной истории про лес, чтобы что-то заметить.

— Этот шум. Похоже на то, как будто в дверь вошла собака.

— Я ничего не слышал, — сказал дядя Хенрик, положив колоду карт на обеденный стол. И затем на английском обратился к Сэмюэлю: — Я посмотрю в коридоре и проверю, есть ли там кто-то.

— Нет, не беспокойтесь, — сказал Сэмюэль. — Я пойду посмотрю. — Надо признаться, что последнее, чего ему хотелось, это застрять здесь, разговаривая с Корнелией.

Поэтому он оставил их троих говорить на норвежском и вышел в холл. Он поглядел направо, в сторону входной двери, которую он не успел закрыть после того, как в дом вломился мистер Мюклебуст. Никаких явных признаков чьего-нибудь присутствия он не заметил. Затем он посмотрел налево, и на мгновение ему показалось, что он заметил, как мимо промелькнула тень и исчезла наверху лестницы.

«Это, наверное, просто тетя Ида, — подумал он. — Или Марта».

Возможно, они как раз собирались спуститься вниз, когда услышали голос мистера Мюклебуста и решили спрятаться.

Возможно.

Но это казалось весьма маловероятным.

«Возможно, ничего и не было. Мне, наверное, просто померещилось».

Сэмюэль пошел закрыть входную дверь, но, выглянув наружу, в угасающем свете дня заметил что-то на дорожке. Он решил выйти и проверить, что это.

Вечер, полыхающий красками заката, был холодным. Тетя Ида говорила им с Мартой про ветра, которые дуют с востока, охлаждаются, переваливая через горы, и затем набирают скорость, пролетая над фьордом. И этот ветер встретил его сейчас, когда он вышел на дорожку в одних носках. Это было похоже на предупреждение, которое он не мог перевести на свой язык.

Он посмотрел на огромный джип, припаркованный рядом с развалюхой тети и дяди. «Они, должно быть, богатые, — подумал Сэмюэль. — И я готов поспорить, что Корнелия жутко избалована. Могу поклясться, что именно поэтому она такая невыносимая».

Он опустился на корточки и стал изучать дорожку. На ней были грязные пятна. Следы ног. Не следы ботинок, а именно следы ног. Кто-то прошел по дорожке грязными босыми ногами.

— Странно, — пробормотал он.

Приглядевшись к следам, он снова подумал то же самое. Может быть, это были вовсе и не следы ног. По форме они не были похожи на отпечатки ног. Они были шире, короче и более округлые. И на них было слишком мало пальцев.

Сэмюэль взглянул в сторону леса, зная, что вряд ли кто-то мог сбежать оттуда. Ведь лес теперь был раем. Ни одно существо не отважилось бы на риск пойти во Внешний мир.

Он вернулся в дом, закрыл за собой дверь и увидел на полу грязь. «Может быть, это с туфель Корнелии. Возможно, она специально их испачкала». Но что это за капустный запах? Когда он вернулся в гостиную, там уже была Марта, которая болтала и хихикала с Корнелией. Тетя Ида тоже спустилась вниз и с кислой миной на лице разглядывала мистера Мюклебуста.

— О, это прекрасный дом, — говорила Корнелия, словно выступая на соревнованиях по Самой Ужасной Лести в Мире. — Здесь, наверное, так замечательно жить.

— Да, — сказала Марта. — Здесь хорошо. Мне нравится, что из окон видны горы и лес.

Сэмюэль удивлялся, как его сестра может быть настолько глупой. Мало того, что она заговорила про лес, так она еще и пыталась впечатлить Корнелию. Неужели она не видит, насколько высокомерна на самом деле эта девчонка? И опять-таки, почему Корнелия пытается быть милой только тогда, когда Марта рядом?

Мистер Мюклебуст тем временем все еще выведывал информацию.

— Послушай, Хенрик… если ты когда-нибудь захочешь рассказать мне историю — правдивую историю — о том, что скрывается за деревьями, я заплачу тебе за это очень хорошую цену, можешь быть в этом уверен. Очень хорошую цену. На самом деле я заплачу тебе десять тысяч крон прямо сейчас, если ты расскажешь правду об этом месте и о том, что произошло с тобой.

В подтверждение своих слов он достал из кармана свой бумажник и вытащил оттуда объемную пачку хрустящих голубых банкнот.

Дядю Хенрика это мгновенно загипнотизировало.

— Десять тысяч крон? Ого, это очень много денег за историю.

— Хочу спросить тебя, — прервала их тетя Ида. — Почему на самом деле ты здесь?

Мистер Мюклебуст нахмурился и выпятил нижнюю губу, словно всерьез призадумавшись над этим вопросом.

— Я человек, который заботится об этой местности. Именно в этом заключается моя работа. Я хочу, чтобы в окрестностях Флома было как можно больше мест, которыми могли бы наслаждаться посетители и туристы. И поэтому было бы неплохо узнать правду о лесе. Но не это моя главная причина. Видите ли, моя дорогая маленькая принцесса с нетерпением ожидала завтрашнего вечера, когда у нее должна была остаться ее подружка. Но, к сожалению, это не очень уместно. Понимаете, сейчас в доме проводят некоторые очень важные работы… Одна из наших ванн-джакузи сломалась… Поэтому я хотел узнать, может ли вместо этого Корнелия остаться на ночь у вас?

Тетя Ида уставилась на него с нескрываемым подозрением. Она и так только что узнала от Марты о том, что кто-то вообще собирается остаться у кого-то на ночь. Но чтобы Корнелия ночевала здесь, в этом доме? Нет. Это была плохая идея. Она посмотрела на Корнелию, которая изо всех сил старалась выглядеть невинно. И когда тетя Ида взглянула в эти безоблачные глаза, ее воля стала слабеть. Что плохого случится, если она останется на ночь? Было несправедливо наказывать девочку за то, что ей не повезло с папой. А пытаться спрятать Хенрика теперь уже явно поздно.

Потом она повернулась к Марте и вспомнила, в каком ужасном состоянии та была прошлой ночью, когда плакала, проснувшись от кошмара.

— Ох… ладно… да, она может остаться здесь.

Мистер Мюклебуст хлопнул в ладоши.

— Прекрасно, — сказал он, бросив на Хенрика победоносный взгляд, как будто только что выиграл приз, о существовании которого было известно только ему одному. — Завтра я ее к вам завезу.

Да, я знаю, о чем вы думаете.