— Ты ничего не добьешься, убив Тэсс. Твоего отца уже нет в живых, все сторонники схвачены. Ты не облегчишь свою участь, не добьешься снисхождения, лишь к остальным своим преступлениям прибавишь еще и убийство.

— Человека можно повесить всего раз. К тому же предателей не вешают. Их потрошат, как свиней на бойне. — Она провела кончиком меча по дрожащему животу Тэсс. — Графиня предала нас, и я должна ее казнить.

Подняв арбалет и целясь в Бренду, Ривен надеялся, что Тэсс сообразит, как поступить. Несмотря на цепи, она может немного уклониться вправо, и, если даже Бренда нанесет ей удар, рана окажется не смертельной. Но подсказать этого Тэсс он не мог. Струйки холодного пота скатились по его спине.

— Брось меч, Бренда, иначе твое многоопытное тело пронзит эта стрела.

— Ты поднимешь руку на женщину? Ты? Благородный сэр Халиард? У тебя не хватит на это духу.

Бренда рассмеялась, слегка расслабилась, и нажим меча заметно уменьшился. Ривен выстрелил и вскрикнул от радости, заметив, что Тэсс удалось увернуться от удара. Тяжелая стрела вошла в тело Бренды.

Тэсс удалось избежать удара в живот, но холодная сталь врезалась ей в бок. Обернувшись на крик Бренды, Тэсс увидела, как стрела насквозь пронзила ей грудь, выйдя со стороны спины. На мгновение взгляды женщин пересеклись, и Тэсс задрожала. В глазах кузины не было ни страха, ни сожаления, они горели ненавистью и яростью. Бренда рухнула на пол, и Тэсс повисла на цепях, уставившись невидящим взором на заплесневелую стену.

Ривен отбросил арбалет, выдернул ключи из замочной скважины и поспешил к Тэсс. Когда он освободил ее от цепей, она упала ему на руки. Из раны сочилась кровь.

— Рана глубокая? — спросил он, так как ничего не разглядел в темноте.

— Поверхностная, — ответила она. — Ее меч просто сделал мою талию чуть тоньше. — Она обернулась: — Бренда мертва?

— Боюсь, что да. Мне жаль, что так получилось.

— Не о чем жалеть. Она сама выбрала свою судьбу. Она убила бы меня. А заодно и тебя. Она — дочь своего отца.

Осторожно прижав к себе Тэсс, Ривен тихонько поцеловал ее разбитые губы.

— Эти негодяи ужасно обошлись с тобой. У тебя есть еще раны? — Хотя в поведении и внешности Тэсс ничто не говорило о том, что она могла быть изнасилована, слова Маккиннона не шли из головы Ривена. И он хотел, чтобы Тэсс рассеяла его сомнения.

— Нет, пара синяков и потертости от долгой скачки верхом, ничего серьезного.

— А как с тобой обращались по дороге сюда?

— Маккиннон хотел меня изнасиловать, но Дермотт сказал, что на это нет времени. Он очень боялся, что мои родственники их догонят, и уговорил Маккиннона подождать до тех пор, пока я не окажусь в руках Теркетла.

У Ривена словно камень с души свалился, и он снова поцеловал Тэсс, вложив в поцелуй всю свою нежность.

— Пойдем займемся твоей раной.

— Мы победили, да?

— Да, и практически без потерь с нашей стороны. Мало кто из людей Теркетла был до конца предан ему.

— А что с теми, которые похитили меня в прошлый раз?

— Убиты. Как и Маккиннон, Дермотт и Теркетл. Они выбрали смерть с мечом в руке. В противном случае их ждала виселица или кое-что похуже.

— Думаю, Бренда сделала тот же выбор. Она не собиралась сдаваться и не хотела стать пленницей.

Прижав Тэсс к груди, Ривен кивнул:

— Они могли умереть более страшной смертью.

Как только они вышли из темницы, Тэсс окружили родственники. Они хотели убедиться в том, что с ней все в порядке, несмотря на рану в боку. Было решено остаться в доме до утра, а затем вернуться в Донбрай. Тэсс была рада оказаться в своей прежней спальне. Она смертельно устала.

Ее только что уложили в кровать, когда вошел Ривен. С трудом приподняв веки, она смотрела, как он готовится ко сну. Пока ее умывали и переодевали, он тоже успел помыться тт лег рядом с ней. Тэсс прижалась к нему, осторожно, чтобы не потревожить рану.

— У вас осталось совсем мало времени, чтобы добраться до короля и присоединиться к его армии? — спросила она.

— Нет, вполне достаточно. — Ривен ласково гладил ее по руке, с трудом сдерживая желание. — Хотя теперь это будет больше похоже на гонку.

— Вы победите — и в гонке, и в битве. И разобьете этих гнусных предателей.

— Непременно. А потом я вернусь к тебе и мы поженимся.

— Поженимся… — Она закрыла глаза и уснула с мыслью о том, что очень любит его и единственно правильным и возможным решением будет отпустить его.

— Детка, отойди от окна.

Тэсс вздохнула и с улыбкой обернулась к своей тетке Керстен. Жена Сильвио месила тесто для хлеба и внимательно поглядывала на Тэсс. Маленький дом ее кузины Изабеллы был до отказа набит женщинами семейства Коминов-Дельгадо. Тэсс знала их и любила, но они очень ее утомляли. На обратный путь в Донбрай им потребовалось три дня. Тэсс чувствовала бы себя виноватой в том, что из-за нее приходилось медленно двигаться, но были еще и другие раненые, и отряд довольно часто делал продолжительные остановки. Потом была целая неделя для залечивания ран в Донбрае и сумасшедших приготовлений к военному походу. Гонцы сновали между Донбраем и лагерем короля, в это же время пришло известие, что Саймон благополучно добрался до цели и передал всю важную информацию, убедив короля в невиновности Ривена. Рана Тэсс затянулась, и она отправилась к кузине Изабелле, чей дом находился в десяти милях к северу от Аркинхольма, где собирались противостоящие армии. Уже на следующий день Тэсс чувствовала себя достаточно хорошо, чтобы заняться любовью с Ривеном, но им негде было уединиться. Ей так хотелось провести с ним долгую ночь любви накануне его отъезда на войну, но вместо этого пришлось ограничиться непродолжительным нежным свиданием в саду. Это была беспорядочная, лихорадочная близость вместо долгой романтической интерлюдии, которой ей так не хватало. Тем не менее она не могла сдержать улыбки, вспоминая, как ранним утром прощались с мужьями жены и, смахивая скупые слезы аккуратными белыми платочками, смотрели на растрепанную и раскрасневшуюся Тэсс.

— Даже если ты будешь все время стоять у окна, вглядываясь в дорогу, он не приедет быстрее, — сказала Меган, жена Томаса, красивая женщина, поправляя выбившиеся из-под платка волнистые огненно-рыжие волосы. Она была на сносях.

— Я знаю. — Тэсс вернулась к столу и присоединилась к общей работе. — Это потому, что их нет уже почти целую неделю. А вдруг я что-нибудь увижу или услышу?

— Это за десять-то миль? — Керстен покачала головой, и взгляд ее зеленых глаз смягчился: она все хорошо понимала. — Ты прожила спокойную жизнь, дитя мое, и еще не знаешь, что значит провожать мужа на битву.

— Я помню некоторые сражения, мне ведь уже восемнадцать.

— Ты просто была слишком молода, чтобы все запомнить, — сказала Керстен. — Ты и представить себе не можешь, как долго порой приходится ждать. Это не зависит от того, сколько сражений им предстоит или как долго длится битва.

— Я должна была сама догадаться, не так уж это сложно. Но стоит мне подумать, что все уже должно было кончиться, и я начинаю беспокоиться, почему их до сих пор нет. И еще мне казалось, что, готовясь к пиру, вы ждете их возвращения.

— Ну конечно, мы всегда их ждем, — ответила Керстен. — К тому же в такие напряженные моменты надо занять себя чем-то полезным. Если они вернутся — устроим настоящий пир, если нет — отправим все это к ним в лагерь. — Меган рассмеялась. — Так уже бывало не раз.