зная, что она собой представляет, но, поверь, я бы продолжал заботиться о тебе.

— Сделав меня своей содержанкой? Твоя щедрость беспредельна, Томас!

— Я бы обеспечил тебе хорошую, достойную жизнь. А ты пренебрегла мной и вышла за этого невежественного дикаря, который утащил тебя в эту ужасную глушь.

— Баллард не дикарь, Томас. Дикарь — ты.

Она не смогла сдержать крик боли, когда он ударил ее по лицу.

— Я научу тебя сдерживать свой острый язычок. — Он провел пальцем по ладони ее руки. — Посмотри, что он с тобой сделал. Когда я ухаживал за тобой, у тебя были необыкновенно изящные, красивые руки. А теперь они похожи на руки служанки.

— Да, мои руки огрубели, но я законная жена порядочного и достойного человека. Лучше иметь мозолистые, как у кузнеца, руки, но быть женой хорошего человека, чем нежными ручками содержанки обнимать настоящего безумца, который ради мести готов убить человека. Не могу понять, почему ты решил, что я соглашусь на роль содержанки?

— Я предлагал тебе хорошую жизнь. Я даже согласился бы принять твое жалкое семейство, лишь бы ты была счастлива. А ты, подло бросив меня, убежала в глушь с этим свинопасом. Ты позволила ему прикасаться к тебе.

— И мне это доставляло удовольствие.

Неконтролируемая ярость исказила лицо Томаса, и он схватил ее за горло. Кловер сжалась от страха. Зря она разозлила его до такой степени, что он готов убить ее в припадке безумной злости. Когда он ослабил свою хватку, она вздохнула с облегчением.

— Ты заплатишь за то, что позволяла ему прикасаться к тебе. Я относился к тебе бережно, — пробормотал он, слегка касаясь ее лица. — Я не тронул тебя и сохранил твою невинность. Я даже терпел вмешательство твоего недалекого отца, поскольку оно помогало мне сберечь твою чистоту, которая должна была принадлежать мне, и только я имел право наслаждаться ею. А лишив тебя невинности, я бы научил тебя доставлять мне удовольствие, мне и только мне. Я знал, что никакой другой мужчина никогда не учил тебя даже поцелуям. А ты отняла у меня все это. Ты и этот проклятый Шотландец.

Его слова поразили Кловер.

— Никто у тебя ничего не отнимал. Ты просто сам отбросил все это.

— Теперь я не буду с тобой ни мягким, ни нежным, каким собирался быть, — продолжал Томас, не обращая ни малейшего внимания на ее слова. — Теперь я должен буду стереть с тебя грязь прикосновений другого мужчины. Прикосновений отвратительного дикаря.

Он покачал головой, а Кловер вздохнула:

— Неужели твоя жена все это одобрит? Мне трудно поверить, что она обрадуется тому, что ее супруг заведет любовницу. Она ведь очень самолюбивая женщина.

— Она шлюха. Муж ей был нужен только для того, чтобы спасти остатки своей запятнанной репутации. — Он задумчиво добавил: — Возможно, ей будет жаль, что я убил Шотландца, потому что он ей действительно нравился.

— Ты не можешь быть уверен, что убил Балларда, — произнесла она и вся напряглась, потому что он начал расшнуровывать лиф ее платья.

— Конечно же, он мертв. Он был ранен в живот. Хотя в данный момент он, вероятно, еще вопит от боли.

Кловер стало плохо, когда она увидела, с какой нескрываемой радостью Томас думает о мучениях Балларда.

— А вдруг он придет за мной?

Томас рассмеялся.

— Этот человек мертв или испускает последний вздох. Ты цепляешься за пустую надежду, Кловер. Твой дикарь не придет к тебе на помощь.

— А вот с этим я готов поспорить.

Кловер была уверена, что у нее такой же ошарашенный вид, как у Томаса, который, вытаращив глаза, смотрел на Балларда. В каждой руке Макгрегор держал по пистолету, нацелив оба ствола на Диллингсуорта. Он был немного бледен и в крови, но вовсе не похож на смертельно раненого человека. Кло изумилась еще больше, когда Баллард неожиданно свистнул. Мгновение спустя ночной воздух разорвал грохот ружейных выстрелов.

— У тебя ведь пуля в животе, — пробормотал Томас. — Как ты здесь оказался?

— Твоя пуля лишь оцарапала меня. Право слово, не следует так доверять своим тупым помощникам. Ну и кроме того, мне, как ты можешь слышать, помогли хорошие люди.

Томас взревел и бросился на Балларда. Прежде чем Баллард успел выстрелить, Томас неожиданно согнулся, так что пуля лишь задела его плечо. Мгновение спустя он врезался в Балларда. Они упали на пол, и Баллард вскрикнул от боли. Оба пистолета выпали из его рук и теперь валялись на сене.

Кловер с растущей тревогой наблюдала, как мужчины дерутся. Не так давно Баллард дважды легко одолел Томаса, но теперь ему приходилось тяжко, он потерял много крови и дрался из последних сил. В то время как Томасу прибавляло сил безумие. Когда в его руке блеснул нож, Кловер испугалась, что сейчас станет свидетельницей настоящей смерти Балларда, и это всего лишь через несколько минут после того, как Баллард, которого она уже начала оплакивать, предстал перед ней живой и почти невредимый.

За звуками яростного ружейного огня, доносящимися снаружи, Кловер услышала лай собаки. Не сводя глаз с дерущихся, она тщетно пыталась освободить связанные руки. И тут какая-то шелудивая собачонка вскарабкалась на сеновал и начала, подпрыгивая, носиться кругами вокруг катающихся по сену мужчин. Кловер узнала собаку любовницы Пунли. Она мельком видела это животное, когда ее тащили на сеновал.

В результате отчаянной борьбы Томас оказался поверх Балларда и приставил нож прямо к его сердцу. Кловер видела, как дрожит рука Балларда, которой он удерживал Томаса за запястье, пытаясь отвести клинок от своей груди. В отчаянии она вновь дернула за веревки, до крови оцарапала запястья, но все было тщетно, и она лишь могла наблюдать, как лезвие приближается к груди Балларда.

— На этот раз ты умрешь, Макгрегор! — прорычал Томас, в голосе которого звучало ликование. — Ты уже не сможешь подняться, когда я вырежу твое сердце.

— Ты убьешь меня, но это не спасет тебя, Диллингсуорт. Мои друзья позаботятся о том, чтобы ты не ушел живым.

— Но и Кловер тоже не жить!

— Будь ты проклят!

Баллард попытался собрать остатки сил, чтобы остановить смертельное приближение лезвия, но их уже не осталось совсем. Он не мог предотвратить роковой удар. Он напрягся, ожидая, что металл вот-вот коснется его груди, но тут услышал низкое злое рычание. Мгновение спустя Томас закричал от боли: в его запястье впились собачьи клыки.

Томас скатился с Балларда, пытаясь стряхнуть собаку. Баллард, шатаясь, поднялся на ноги. Он смотрел, как его враг и животное катаются по полу, ловя возможность выхватить нож, который каким-то чудом все еще оставался в руке Томаса. Внезапно заметив блеск пистолета в сене, он бросился за ним. Наведя пистолет на Томаса, Баллард увидел и второй пистолет. Едва успев схватить его, он услышал резкий визг пса.

Томас ударил собаку по голове еще раз, и пес упал. Баллард изумился, увидев, что, несмотря на разодранное запястье, Томас продолжает удерживать нож. Пошатываясь, Томас шагнул к Балларду, который навел на него оба пистолета и нажал курки. Тяжелая свинцовая пуля прошила грудь Томаса и отбросила его на груду сена. Баллард осторожно подошел к нему, чтобы убедиться, что Томас мертв. Достаточно было одного взгляда в его тусклые безжизненные глаза, чтобы понять, что Томас Диллингсуорт больше никогда не встанет у них на пути.

— Он мертв? — шепотом произнесла Кловер.

— Да, милая.

Она на мгновение закрыла глаза и содрогнулась.

— Как же я испугалась! Я думала, что увижу, как ты умрешь.

— Как выяснилось, не так-то легко убить Макгрегора, — ответил он, подходя к ней нетвердыми