обитали черные медведи, рыси, пумы и пантеры, но она никого из них не видела, – вероятно, потому, что они были ночными животными.

В конце концов, когда ее гнев улегся, Дэни решила вернуться обратно. Она не смогла найти деревьев, на которых утром сделала зарубки, но это ее не обеспокоило. Решив, что она просто свернула не в ту сторону, Дэни оценила положение солнца и пошла назад к тому месту, где разводила костер. Она была уверена, что легко найдет остатки костра под высокими безлистными эвкалиптами, но не смогла найти даже это знакомое место.

Быстро смеркалось; в подкравшихся сумерках деревья мрачно чернели и, казалось, увеличивались в размерах. Здесь, среди кипарисов, дубов и эвкалиптов, она не могла чувствовать себя так же спокойно, как среди хорошо знакомых ей горных сосен. Ее окружали чужие!

Интуиция подсказала Дэни, что надо свернуть направо и двигаться, как она полагала, на юго-восток. Однако интуиция подвела ее, поскольку твердая земля вскоре кончилась, и одна нога ее увязла по колено в грязи. Она произнесла свое любимое ругательство и, подняв одной рукой винтовку над головой, попыталась ухватить другой свою застрявшую в болоте конечность.

Тихий плеск воды невдалеке заставил ее насторожиться. Мысль о водяных змеях, о которых ее предупреждал Трой, молнией пронеслась в ее голове. Она дернула ногу и уже почти выбралась из болота, когда заметила большой темный предмет, неторопливо плывущий по направлению к ней.

– Черт! – сказала она вслух. – Я испугалась плывущего бревна.

Произнеся эти слова, она вдруг поняла, что «бревно» плывет к ней не просто так, и вырвала ногу из грязи как раз в тот момент, когда «бревно» открыло огромную пасть, усеянную рядами острых зубов. Дэни смотрела в лицо неминуемой смерти!

Годы, проведенные в горах, научили ее действовать даже тогда, когда душа охвачена слепым ужасом. Склон, на котором она стояла, был скользкий и мокрый; ее правый сапог был покрыт грязной жижей. Она попыталась выбраться на твердую землю, а смерть тем временем стремительно приближалась к берегу, продолжая грозить ей своей отвратительной пастью. Неожиданно Дэни поскользнулась и села на свою ногу. Винтовка оставалась в ее руке. Она была заряжена, и у Дэни было время для того, чтобы сделать один выстрел. Она еще надеялась.

Дэни прицелилась и выстрелила.

Из шеи животного брызнула кровь, оно взревело, но рев закончился булькающим звуком: от боли и ярости животное забило длинным хвостом. Кровь, вытекающая из раны, окрасила в красный цвет темную воду вокруг этого существа, но оно продолжало упорно плыть к берегу. Теперь животное было уже совсем близко. Дэни увидела его передние лапы – неуклюжие кривые отростки с острыми когтями. Цепляясь когтями за мягкую землю, животное ползло к ней по берегу.

Из груди Дэни вырвалось рыдание. У нее не было времени для того, чтобы перезарядить винтовку и выстрелить! Даже раненое и истекающее кровью, животное не отказалось от намерения наброситься на нее. Дэни взялась за ствол винтовки и приготовилась отбиваться прикладом.

Два выстрела раздались так близко, что она услышала свист пуль над своей головой. Еще одна кровавая рана появилась между глаз животного, оно перестало двигаться вперед и начало сползать вниз по берегу, увлекаемое весом собственного тела.

У Дэни перехватило горло, и она начала ловить ртом воздух. Тело ее сотрясли неудержимые рыдания, и она закрыла глаза, не в силах смотреть на мертвую гигантскую ящерицу.

Сильные руки сжали ее и поставили на ноги. Трой повернул ее к себе, держа на расстоянии вытянутой руки. Он сдерживал свой гнев, пока не убедился, что Дэни не пострадала; потом он вырвал винтовку из ее рук и, не поворачивая головы, отдал ее Геркулесу.

Как Дэни ни старалась, она не могла унять дрожь, охватившую все ее тело. Рыдания, вызванные потрясением, продолжали вырываться из ее груди. Дрожащими руками она схватилась за кожаную куртку Троя и отчаянно приникла к нему.

Но страх Троя уже сменился гневом. Убедившись в том, что Дэни цела и невредима, он принялся трясти ее с такой силой, что ее зубы застучали друг о друга. Рыдания прекратились, и руки, которые только что цеплялись за него, начали его отталкивать; Дэни изо всех сил пыталась вырваться.

– От…пус…ти меня! – выкрикнула она, извиваясь в его руках.

– Я из тебя вытряхну эту дурь! Разве я не говорил тебе, чтобы ты не ходила одна?!

– Конечно, говорил. Но разве я когда-нибудь тебя слушалась?

Он перестал ее трясти, но ноги ее продолжали заметно дрожать, а сердце бешено колотилось.

– После дружеской беседы с твоей любимой бабушкой мне захотелось побыть немного одной.

Дэни решилась обернуться и посмотреть на тело страшного существа, которое плавало у берега, наполовину погруженное в воду.

– Кто это был? – она содрогнулась.

– Крокодил. Я предупреждал тебя, что они здесь водятся.

Но ты никогда не говорил мне, какие они! Это же чертова ящерица! Я не выношу ящериц!

Она повернулась к Трою с широко открытыми глазами и увидела, что он пытается спрятать улыбку.

– Я забыл. Ящерицы – это единственное, чего ты боишься.

– Вот именно. А здесь, по-видимому, все вокруг кишит ими!

– Мне очень жаль. – Теперь он улыбался во весь рот. Гнев, вызванный страхом за ее жизнь, постепенно улегся. – Значит, теперь ты уедешь?

Дэни посмотрела на стоящего в нескольких футах от них Геркулеса. Он держал в руках заряженную винтовку и внимательно оглядывался вокруг. Темнота быстро сгущалась. Пора было возвращаться домой.

– Уеду? – Она отряхнула свои запачканные штаны и поправила куртку. – Нет, Фонтейн. – Она криво