локте и внимательно посмотрел на нее. – Я хочу, чтобы ты пообещала мне что-то, Дэни.

– Что?

– Обещай, что если со мной что-нибудь случится, ты возьмешь мою большую библию. В ней письмо моему партнеру в Сент-Луис. Он позаботится о тебе, Дэни.

– О, Джейк! Сент-Луис так далеко, и я слышала, что земля там плоская, Джейк. Ни гор, ничего, с чем я знакома.

– Дэни…

– Правда, Джейк. Я слышала, как разговаривали мужчины. Не думаю, что я смогу там жить. Не заставляй меня давать тебе обещание. К тому же, Джейк, с тобой не должно ничего случиться. Ничего!

Ничего… Дэни попыталась избавиться от этих воспоминаний. Она медленно продвигалась по густым ивовым зарослям вдоль широкой, но мелкой реки и собиралась напоить лошадей. С вновь обретенной решительностью она поклялась, что сама позаботится о себе. Будучи по природе своей оптимисткой, она была уверена, что Джейк преувеличил опасность ее положения. Он рассказывал ей о мире, который находился за этими горами, и ничто из того, что она слышала, не привлекало ее. Здесь она родилась, здесь она и будет жить. Она будет странствовать по этой земле, которую она знает, и делать то, что она умеет делать лучше всего – охотиться и ставить капканы. В конце концов, – подумала она, – что может случится с тем, кого научили выживать в этих условиях?

Дэни продолжала погонять маленькую рыжую лошадь, пока солнце не опустилось за горы и земля, окутанная лиловыми сумерками, не начала охлаждаться. Она выбрала поляну среди холмов, окруженную высокими соснами, недалеко от реки, вдоль которой она ехала весь день.

Ей понадобилось довольно много времени, чтобы снять с лошадей поклажу и привязать их, чтобы они паслись. До этого вечера ей всегда помогал Джейк. Останавливаясь на ночь, они сразу вместе начинали заниматься своими делами. В эту ночь, выполняя всю работу самостоятельно, Дэни особенно остро почувствовала свое одиночество. Сможет ли она всегда выдерживать это одиночество и эту тишину?

Прежде чем наконец заняться приготовлением кукурузной каши и кофе, она разложила постель и седло возле небольшого костра. Вяленое бизонье мясо и каша вполне удовлетворят ее потребность в еде, пока она будет добираться до дома Моуза Хадли.

Дэни поставила кастрюлю с водой поближе к огню, чтобы она закипела, достала из своих узлов железный котелок, мешочек с кукурузной мукой и еще один мешочек с солью. Ее драгоценный запас кофейных бобов хранился в жестяной коробке. Она размешала в черном котелке две ложки соли с мерой кукурузной муки, добавила из своей фляги немного воды, так что месиво разжидилось и стекло с ложки, затем осторожно вылила смесь в кипящую воду и приготовилась мешать кашу, пока она не загустеет.

Дэни, сидевшая на корточках, опустилась на пятки и оглядела небольшую укромную поляну, выбранную ей в качестве места для лагеря. Вокруг нее был густой лес, деревья зловеще чернели у нее над головой, воздух был насыщен запахом сосен. Эта темная мрачная глушь была для нее домом. Звезды, сияющие над ее головой, вселяли покой, и она вдруг подумала, что Джейк, возможно, тоже смотрит на нее откуда-то с небес. Она искренне надеялась на это.

Подняв крепкий железный черпак, Дэни помешала кашу и потянулась к пакету с вяленым мясом. Вода в кофейнике, стоящем на камне над костром, закипела.

Где-то в лесу позади нее треснула ветка. Дэни замерла. Неожиданно прекратилась знакомая ночная песня сверчков. Зашуршали сухие листья, покрывающие поляну. Она медленно еще раз повернула черпак в кастрюле и, оставаясь на корточках, сделала несколько бесшумных шагов к своей постели и длинной винтовке, лежащей поперек седла. По телу ее побежали мурашки, и она поборола желание приподнять воротник. Приблизившись к седлу, она наклонилась и протянула руку к своей винтовке «Кентукки».

Пальцы ее находились уже в нескольких дюймах от холодного металлического ствола, когда сзади раздались быстрые тяжелые шаги, и сильный удар чьего-то тяжелого тела отбросил ее влево от костра. У нее перехватило дыхание, грудную клетку пронзила острая боль, когда кто-то очень тяжелый навалился на нее. Руки насильника зажали ее рот, придавив голову к земле, покрытой сухими ветвями и листьями. Она попыталась укусить руку мужчины, но ей это не удалось – он держал ее слишком крепко. Расширив глаза, Дэни попыталась разглядеть его лицо, но ее ослепил свет костра позади него. Она была уверена лишь в одном: никто из друзей Джейка не набросился бы на нее так дерзко.

Неожиданно незнакомец заговорил, и его слова, произнесенные вполголоса, удивили Дэни.

– Меньше чем в ста ярдах отсюда несколько индейцев. Если ты не будешь кричать, то я позволю тебе встать. Идет?

Дэни закивала в знак того, что поняла его, и почувствовала, что давление на ее голову ослабло, когда он убрал руку с ее рта. Незнакомец продолжал сидеть верхом на ее хрупком теле, в то время как она лежала на листьях, покрывающих лесную поляну. Часто и тяжело дыша от страха и напряжения, Дэни вглядывалась в затененное лицо мужчины и одновременно пыталась перевести дыхание. Он был молод, значительно моложе Джейка. Одет он был странно – в меха и шерстяные одеяния. Глаза его находились в тени, отбрасываемой полями его шляпы. Она не могла определить их цвет, но чувствовала, что они устремлены на нее.

Мужчина схватил ее за плечи, потом провел руками по ее кожаной куртке в поисках оружия. Он на мгновение застыл, нащупав мягкие бугорки ее грудей под одеждой, и резко отдернул руки, словно обжег их огнем.

– Боже мой! Вы женщина!

Рассерженная таким грубым обращением и воспользовавшись растерянностью мужчины, который взирал на нее с удивлением, она с силой оттолкнула его от себя. Он скатился с нее на землю, и Дэни поднялась на ноги. Сидя на земле, он продолжал смотреть на нее с изумлением, а Дэни, забыв об опасности, о которой он предупредил, уперлась руками в бока и закричала на него сверху вниз:

– Какого черта вам от меня нужно?!

– Ш-ш-ш! – Незнакомец быстро поднялся.

Он был на целую голову выше ее.

– Я хочу, чтобы вы вели себя тихо. Недалеко отсюда находится группа индейцев. – Эти слова он произнес взволнованным шепотом, одновременно показывая, что она должна говорить потише.