– Женщина.

– Скверно, – заметил Мейсон. – Было бы гораздо лучше, если бы он оказался голубым. Как ты считаешь, Марго? Тем не менее вы не можете спустить курок сами, Крендлер. Это не должно исходить от вас.

– Мы могли бы разработать совместный план и предложить избирателям…

– Вы сами не должны засвечиваться, – стоял на своем Мейсон.

– Я сделаю так, что Наблюдательная юридическая комиссия будет знать, куда смотреть. И Левенштейну не отмыться, после того как слово будет произнесено. Итак, сможете ли вы мне помочь?

– Я дам вам половину того, что вы просите.

– Пятерку?

– Давайте не будем вот так просто бросаться словами. Что значит «пятерка»? Не лучше ли говорить так, как того заслуживает эта сумма – пять миллионов долларов. Создатель проявил свою милость, одарив меня деньгами, и я в знак своей неизбывной благодарности исполняю Его волю. Вы получите искомое только тогда, когда Ганнибал Лектер окажется в моих руках. – Мейсон выдержал паузу в несколько так-тов респиратора и затем продолжил:

– Если это произойдет, то вы, мистер Крендлер, наверняка станете членом конгресса от двадцать седьмого избирательного округа. Когда вы окажетесь в палате представителей, я обращусь к вам с единственной просьбой: выступить против Закона о гуманном забое скота. Но в том случае, если Лектера схватит ФБР или копы, а затем он получит смертельную инъекцию, то мне придется ограничиться словами: «Было очень приятно познакомиться, мистер Крендлер».

– Я ничего не смогу сделать, если его арестуют какие-нибудь местные власти. Или если Крофорду все же улыбнется удача и он схватит Лектера.

– Во скольких штатах доктору Лектеру грозит смертный приговор? – спросила Марго. В результате приема гормональных препаратов ее голос звучал слегка хрипло, но так же глубоко, как и у брата.

– В трех. Многократные убийства с отягчающими обстоятельствами.

– Если он будет арестован, я хочу, чтобы обвинения были предъявлены на уровне штата, – сказал Мейсон. – Никаких федеральных обвинений. Никаких похищений людей, нарушений гражданских прав, или запрещенных перевозок через границы штатов. Мне надо, чтобы он получил пожизненное заключение и сел в тюрьму штата, а не в федеральное учреждение максимально строгого режима.

– Должен ли я поинтересоваться почему?

– Только в том случае, если вы действительно хотите, чтобы я вам это сказал. Отвечаю: если вы сделаете так, как я прошу, он не подпадает под действие Закона о гуманном забое скота, – хихикнул Мейсон. Разговор утомил его, и он подал сигнал сестре.

Марго поднесла блокнот к свету и прочитала свои заметки.

– Мы хотим, чтобы вы передавали все известные вам сведения до того, как с ними познакомится Отдел изучения моделей поведения. Мы желаем получать все отчеты указанного отдела, как только они будут составлены. Мы хотим также получить код, открывающий доступ к электронным досье ФБР и файлам Национального центра криминальной информации.

– Для входа в систему ФБР вам нельзя будет пользоваться домашним телефоном, – сказал Крендлер по-прежнему в темноту, как будто женщина тоже находилась там. – У вас есть доступ к телефонам в общественных зданиях или помещениях?

– Я могу это устроить, – ответила Марго.

– Она может это устроить, – прошептал из темноты Мейсон. – Марго разрабатывает программы для разного рода тренажеров. Это ее маленький бизнес, который, как она считает, позволяет ей не зависеть от братика.

– Система ФБР является закрытой, и она частично зашифрована. Вам придется заполнить так называемую гостевую форму так, как я вам скажу. Форму и код я введу в портативный компьютер в Министерстве юстиции, – пустился в разъяснения Крендлер. – Если какой-нибудь умник из ФБР пойдет по вашему следу, он закончит свой путь в Минюсте. Купите за наличные у дилера с большим объемом продаж хороший портативник с быстрым модемом. Ни в коем случае не требуйте письменных гарантий. Не подключайте машину к Интернету. Компьютер вы мне дадите вначале на ночь, а когда дело завершится – насовсем. Я с вами свяжусь. Это, пожалуй, все, – закончил Крендлер, поднялся и начал собирать свои бумаги.

– Не совсем все, мистер Крендлер, – остановил его Мейсон. – У Лектера нет необходимости всплывать на поверхность. У него достаточно денег, и он может скрываться вечно.

– Откуда у него средства? – поинтересовалась Марго.

– В то время, когда он еще, был практикующим психиатром, в число его пациентов входили очень богатые старики, – сказал Крендлер. – Он заставил их завещать ему большие деньги и акции. Свои капиталы Лектер хорошо укрыл. Налоговая служба до них так и не докопалась. Полиция эксгумировала тела парочки его благодетелей, чтобы проверить, не убил ли он их, но ничего не нашла. Никаких следов яда.

– Что же, в таком случае ему не грозит арест во время вооруженного ограбления, – заключил Мейсон. – Наличность у него имеется. Его следует выманить из норы. Надо продумать способы.

– Доктору Лектеру известно, кто нанес ему удар во Флоренции? – спросил Крендлер.

– Безусловно.

– В таком случае ему понадобитесь вы.

– Не уверен, – ответил Мейсон. – Ему доставляет удовольствие видеть меня в том состоянии, в котором я сейчас нахожусь. Думайте, Крендлер, думайте, – закончил Мейсон и замычал какую-то мелодию, слышать которую мог только он сам. Что же касается заместителя помощника Генерального инспектора Минюста Пола Крендлера, то он, шагая к дверям, слышал лишь мычание.

Мейсон, строя планы, частенько напевал про себя церковные гимны.