– Сукин сын свихнулся. Мы с самого начала знали, что он сумасшедший, – сказал помощник шерифа Мольи. – Но Карло тоже психопат порядочный.

– Ступай туда и стань между ними, – распорядился Мейсон.

– А вы уверены, что у свиновода нет пистолета? – поинтересовался Мольи.

– Тебя наняли потому, что ты считаешься очень крутым. Разве не так? Однако успокойся, пистолетов у них нет. Только ружье с транквилизатором.

– Позволь мне пойти туда, – сказала Марго. – Я удержу Карло от дури вроде проявления мужской гордости. Мама – объект преклонения у итальянцев. Кроме того, Карло знает, что деньгами распоряжаюсь я.

– Пройдись с камерой и покажи мне свинок, – распорядился Мейсон. – Ужин в восемь.

– Надеюсь, мне не обязательно на нем присутствовать? – спросила Марго.

– Нет, напротив. Совершенно обязательно, – ответил Мейсон.

Прежде чем войти в амбар, Марго сделала глубокий вдох. Если она готова его убить, то у нее должно хватить воли посмотреть ему в глаза. Еще не открыв дверь в помещение, где висел доктор Лектер, девушка почувствовала источаемое свиноводом амбре. Переступив через порог, она увидела, что Пьеро и Томмазо расположились по обеим сторонам от своего пленника. Братья не сводили глаз с сидящего в плетеном кресле Карло.

– Buona sera, signori[49], – сказала Марго. – Ваши друзья, Карло, совершенно правы. Никаких денег, если вы превратите его в калеку.

Карло, казалось, навсегда зафиксировал взгляд на лице доктора Лектера.

Марго извлекла из кармана свой сотовый телефон, нажав на светящиеся кнопки, набрала нужный номер и протянула аппарат Карло.

– Возьмите, – сказала она, становясь между ним и пленником, – и прочитайте.

На дисплее автоматического набора значилось: «Банк Стебен».

– Это ваш банк в Кальяри, синьор Деограчиас. Завтра утром, когда все закончится, когда вы заставите его заплатить за смерть вашего брата Маттео, я снова наберу этот номер, назову банкиру свой код и скажу: «Выдайте синьору Деограчиасу все остальные деньги, которые вы для него держите». Ваш банкир подтвердит вам это по телефону. Завтра вечером вы будете в воздухе на пути домой. Вы уже будет богачом. Семья Маттео тоже станет богатой. В закрытом наглухо на «молнию» пластиковом мешке вы можете привезти им в утешение части тела доктора, которых вы его лишите во время личной встречи тет-а-тет. Но в том случае, если доктор Лектер не сможет увидеть собственной смерти, не увидит, как приближаются свиньи, чтобы сожрать его лицо, вы не получите ничего. Будьте мужчиной, Карло. Созывайте своих свиней. А с этим сукиным сыном посижу я. Через полчаса, когда животные начнут грызть ему ноги, вы услышите его визг.

Карло откинул голову, втянул воздух сквозь сжатые зубы и прошипел:

– Piero, andiamo! Tu, Tommasso, rimani.

Томмазо занял свое место в плетеном кресле рядом с дверью.

– Ситуация под контролем, Мейсон, – сказала Марго в видеокамеру.

– Я хочу, чтобы его нос доставили в дом, – заявил Мейсон. – Скажи Карло.

Экран погас. Вывоз Мейсона из комнаты был предприятием весьма трудным как для самого Мейсона, так и для окружающих. Он требовал подключения аппарата искусственного дыхания к новому силовому блоку переменного тока, а всех трубок и проводов – к контейнерам, смонтированным на передвижной кровати.

Марго взглянула доктору Лектеру в лицо.

Поврежденный глаз у него заплыл, а с двух сторон на брови, там, где ее коснулись электроды, чернели пятна обуглившейся кожи.

Доктор Лектер открыл здоровый глаз, на своей щеке он все еще ощущал прикосновение холодного мраморного тела Венеры.

– Мне нравится ваша мазь. Она несет с собой аромат лимона и прохладу, – сказал доктор. – Благодарю вас за визит, Марго.

– Именно так вы выразились, когда воспитательница в первый раз привела меня к вам. В то время они впервые открывали дело Мейсона.

– Неужели я это говорил?

Только что вернувшись из Дворца памяти, где перечитал текст своих бесед с Марго, он знал, что девушка точно воспроизвела его слова.

– Да. Я плакала. Я приходила в ужас от того, что мне придется рассказать все о Мейсоне и о себе. Я также очень боялась присесть. Но вы тогда не предложили мне сесть. Ведь вы знали, что мне наложили швы. Разве не так? Мы с вами прогуливались в саду. Помните, что вы мне сказали?

– Ты виновата в том, что случилось…

– …не больше, чем если бы тебя в попку укусила бешеная собака, сказали вы. Мне тогда сразу стало легче. Другие сеансы тоже помогли. Но оценить все это я смогла лишь значительно позже.

– Что еще я вам говорил?

– Вы сказали, что вы даже более странный человек, чем я, и в том, чтобы быть странным, нет ничего плохого.