Это моя вина, что он здесь. Когда он так заинтересовался о том, что назревает у вервольфов, мне пришлось ему сказать. В конце концов, если кто-то проникнет в «Мерлотт» в попытке пристрелить меня, Сэм, хотя бы имеет право знать, почему его бар полон дырок от пуль. Я ожесточенно с ним спорила, когда он сказал, что пойдёт со мной. И всё же мы оба здесь.

Возможно, я лгу сама себе. Возможно, я просто хотела быть с другом, который определенно на моей стороне. Возможно, я просто боялась. На самом деле не было во всём этом никаких «возможно».

Этой ночью было свежо, и на нас обоих были непромокаемые плащи с капюшонами. Не то чтобы мы нуждались в капюшонах, но если бы стало немного холоднее, то мы бы им порадовались. Парковка заброшенного офиса простиралась вокруг в мрачной тишине. Мы стояли на грузовой площадке фирмы, которая занималась отгрузками чего-то крупного. Большие металлические двери, у которых разгружались грузовики, были похожи на большие блестящие глаза в слабом свете огней безопасности.

На самом деле, сегодня ночью было много больших блестящих глаз вокруг. Шарксы и Джетсы[15] вели переговоры. Ох, простите, вервольфы Фурнана и вервольфы Герво. Две оппозиции стаи могли прийти к пониманию, а могли и не прийти. И прямо посередине стояли Сэм Оборотень и Сьюки Телепат.

Когда я почувствовала гнетущую пульсирующую красноту мыслей вервольфов, приближающихся с севера и с юга, я повернулась к Сэму и сказала от всего сердца. — Я не должна была позволять тебе идти со мной. Я не должна была вообще открывать свой рот.

— У тебя появилась привычка ничего мне не рассказывать, Сьюки. Я хочу, чтобы ты говорила мне, что происходит с тобой. Особенно, если это опасно. — Рыжевато-золотистые волосы развевались вокруг его головы от лёгкого, но пронизывающего ветра, продувающего пространство между зданиями. Я ощущала его отличие от других более интенсивно, чем когда-либо. Сэм был редким истинным оборотнем. Он мог перекинуться во что угодно. Но предпочитал превращаться в собак, потому что собаки привычны и дружелюбны, и люди не стреляют в них слишком часто. Я смотрела в его синие глаза и видела в них дикость. — Они здесь, — сказал он, втянув воздух носом.

Теперь эти две группы стояли на расстоянии в десять футов с обеих сторон от нас, и пришло время сконцентрироваться.

Я узнала лица нескольких волков Фурнана, которые были более многочисленными. Кэл Майерс, полицейский детектив, был среди них. Было некоторой смелостью для Фурнана, заявлять о своей невиновности и взять с собой Кэла. Также я узнала девушку-подростка, которую Фурнан получил, как часть празднования его победы, после поражения Джексона Герво. Она выглядела на миллион лет старше сегодня ночью.

В группу Олси входили рыжеволосая Аманда, кивнувшая мне с серьезным лицом, и несколько оборотней, которых я видела в «Собачьей Шерсти», в ночь, когда мы с Квинном посетили бар. Худая девушка, на которой было красное кожаное бюстье той ночью, стояла прямо позади Олси, будучи и сильно взволнованной и глубоко испуганной. К моему удивлению, там был Доусон. Он был не настолько одиноким волком, каким себя расписал.

Олси и Фурнан вышли вперёд, подальше от своих стай.

Это было согласованным форматом переговоров, или примирения, как хотите, так и называйте: я стояла между Фурнаном и Олси. Каждый вервольф-лидер, взял одну из моих рук. Я была человеческим детектором лжи, пока они разговаривали. Я поклялась сказать каждому, если один из них лжёт, по крайней мере, это лучшее, что я могла сделать. Я могла прочитать мысли, но разумы могут быть обманчивы и хитры, или просто нечитаемы. Я никогда не делала ничего подобного, и молилась, чтобы моя способность была дополнительно точной сегодня ночью, и чтобы я использовала ее мудро, таким образом, я могла помочь покончить с этими убийствами.

Олси сухо ко мне приблизился, его лицо было жёстким в резком свете фонарей. Впервые, я заметила, что он выглядит похудевшим и постаревшим. В его темных волосах было немного седины, которой не было, когда был жив его отец. Патрик Фурнан тоже хорошо не выглядел. Он всегда имел тенденцию к полноте, а теперь выглядел так, как будто набрал пятнадцать-двадцать фунтов. Пост вожака стаи на пользу ему не пошел. И потрясение от похищения жены наложило свой отпечаток на его лицо.

Я сделала кое-что, что никогда не предполагала сделать. Я протянула ему свою правую руку. Он взял её, и поток его мыслей немедленно заполнил меня. Даже его извилистый разум вервольфа было легко читать, настолько он был сосредоточен. Я протянула свою левую руку Олси, и он слишком сильно схватил ее. В течение долгой минуты я чувствовала себя затопленной. Потом, с огромным усилием, я направила их мысли в поток, чтобы они меня не переполняли. Им легко было бы лгать вслух, но в собственной голове это не так легко сделать. Не последовательно. Я закрыла глаза. Подброшенная монетка определила, что начинает Олси.

— Патрик, почему вы убили мою женщину? — Слова, казалось, резали горло Олси. — Она была чистокровным вервольфом и была настолько доброй, насколько может быть вервольф.

— Я никогда не приказывал никому из моих людей убивать кого-то из вас, — сказал Патрик Фурнан. Он выглядел таким усталым, что, казалось, едва может стоять, и его мысли текли почти так же: медленно и устало. Его было легче читать, чем Олси. Он имел в виду именно то, что сказал.

Олси очень внимательно выслушал, а затем спросил. — Вы приказывали кому-нибудь не из вашей стаи убить Марию-Стар, Сьюки и госпожу Ларраби?

— Я никогда не давал распоряжения убить любого из вас. Никогда, — ответил Фурнан.

— Он верит в это, — сказала я.

К сожалению, Фурнан не замолчал. — Я ненавижу тебя, — продолжил он так же устало, как и прежде. — Я бы обрадовался, если бы тебя сбил грузовик. Но я никого не убивал.

— В это он тоже верит, — сказала я, возможно, немного сухо.

— Как вы можете утверждать, что невиновны, когда с вашей стаей стоит Кэл Майерс? — задал вопрос Олси. — Он зарезал Марию-Стар.

Фурнан выглядел смущенно. — Кэла там не было, — сказал он.

— Он верит тому, что говорит, — сказала я Олси. Я повернулась лицом к Фурнану. — Кэл там был, и он убил Марию-Стар. — Рискуя потерять настрой, я услышала начавшееся вокруг Кэла Майерса перешептывание и посмотрела на вервольфов Фурнана, стоящих в полушаге от него.

Настала очередь задать вопрос Фурнану.

— Моя жена, — начал он надтреснутым голосом. — Почему она?..

— Я не похищал Либби, — сказал Олси. — Я бы никогда не стал похищать женщину, особенно женщину-вервольфа и мать. Я никогда никому не приказывал сделать это.

Он верил этому. — Олси не делал этого сам, и не приказывал сделать. — Но Олси свирепо ненавидел Патрика Фурнана. Фурнан не должен был убивать Джексона Герво в кульминационном моменте битвы, но он это сделал. Правление лучше начинать с устранения конкурента. Джексон никогда бы не подчинился, и был бы шипом в заднице в течение многих лет. Я получала мысли с обеих сторон, струи идей, столь сильные, что они горели в моей голове, и я сказала. — Успокойтесь, вы оба. — Я почувствовала позади себя Сэма, его теплоту, контакт его разума, и сказала. — Сэм, не трогай меня, ладно? — Он понял и отошёл.

— Ни один из вас не убивал этих людей. И ни один из вас не приказывал это сделать. Насколько я могу быть уверена.

Олси сказал. — Дайте нам допросить Кэла Майерса.

— Тогда где моя жена? — прорычал Фурнан.

— Давно умерла, — ответил звонкий голос. — И я готова занять её место. Кэл — мой.

Все мы посмотрели вверх, потому что голос прозвучал с плоской крыши здания. Там было четыре вервольфа и говорившая женщина, брюнетка, стояла ближе всех к краю. Она имела склонность к драматизму. У женщин вервольфов всегда были сила и статус, но они не были вожаками… никогда. Эта женщина явно была властной и внушительной, хотя ростом была, примерно пять футов два дюйма. Она подготовилась к превращению; то есть была голой. А возможно она просто хотела, чтобы Олси и Фурнан видели то, что могли получить. И этого было много — и в количестве, и в качестве.

— Присцилла, — проговорил Фурнан.

Это было таким маловероятным именем для вервольфа, что я почувствовала как улыбаюсь, что было плохой идеей в данных обстоятельствах.