— Пойдем, потанцуем, — и я обнаружила, что не могу сказать «нет».
Мы вышли вместе с королевой и ее потенциальным королем, и я увидела, что Рассел Эдингтон и его супруг Барт, также выходили танцевать. Они казались столь же увлечены друг другом, как двое предыдущих танцоров.
Я не могу петь, но ей-богу, я умею танцевать. И Эрик брал несколько бальных уроков в каком-то из своих столетий. Моя рука лежала на его спине, его — на моей, наши свободные руки соединились, и мы начали танец. Я не была уверена в точности, что это было, но он хорошо вел, и за ним было легко следовать. Скорее вальс, чем что-либо еще, решила я.
— Прелестное платье, — сказала танцовщица Лейла, когда мы оказались рядом с ними.
— Благодарю Вас, — сказала я и лучезарно улыбнулась. От кого-то, столь красивого, как она, это был большой комплимент. Тут ее партнер наклонился ее поцеловать, и они закружились, теряясь в толпе.
— Это платье действительно прелестно, — сказал Эрик. — А ты просто сказочно красива.
Удивительно, но я была смущена. Я получала комплименты раньше — нельзя работать в баре и не получать комплементов — но большинство из них сводились к тому, что в различной степени пьяные парни говорили мне, что я очень хорошенькая, или, в одном случае, мужчина сказал, что у меня впечатляющая «стойка» (в любом случае, ДиДжею дю Рону и Хойту Фортенберри удалось отдавить парню ноги и всего его облить в этот самый момент, совершенно случайно).
— Эрик… — сказала я, но не смогла закончить предложение, потому что не смогла придумать, что сказать дальше. Я сосредоточилась на скорости, с которой двигались мои ноги. Мы так быстро танцевали, что мне казалось, что я лечу. Внезапно Эрик отпустил мою руку и взялся за талию, и, так как мы кружились, он, вращая, подбросил меня в воздух, и тогда я действительно полетела с некоторой помощью Викинга. Я глупо смеялась, мои волосы развевались вокруг головы, а он отпустил меня, и поймал, буквально в нескольких дюймах от пола, а затем он сделал это снова и снова, до тех пор, пока, наконец, я не опустилась на пол, и музыка закончилась.
— Спасибо, — сказала я, зная, что должна выглядеть как после сильного шторма. — Прошу прощения, но мне нужно сходить в дамскую комнату.
Я опрометью кинулась сквозь толпу, стараясь не улыбаться как идиотка. Я должна быть с — да-да! — с моим бойфрендом. А вместо этого танцевала с другим парнем до тех пор, пока не почувствовала дрожь от счастья. И в этом не было ничего хорошего, но я оправдывала себя обменом кровью.
Софи-Энн и Андре перестали танцевать, и стояли вместе с группой других вампиров. Они не нуждались во мне, поскольку рядом не было людей, которых нужно было «прослушивать». Я заметила Карлу, танцующую с Джервейсом, и они были вполне счастливы. Карла ловила восхищенные взгляды других вампиров, от чего Джервейса распирало от гордости. Понимание, что его собратья-вампиры страстно желали то, что он уже получил, было невероятно сладким.
Я знала, что чувствует Джервейс.
Я остановилась как вкопанная.
Если я… Я же не могла прочитать его мысли, правда? Нет, конечно, не могла. Единственный раз я поймала фрагмент вампирской мысли до сегодняшнего вечера, и эта мысль была холоднокровной и коварной.
Но я знала, что чувствует Джервейс, точно так же, как я прочитала мысли Хенрика. Разве что только это были знания мужчин и их реакций или мои знания о вампирах, или, может, я действительно замечаю эмоции вампиров лучше, поскольку выпила кровь Эрика в третий раз? Или мое искусство, мой талант или мое проклятие — как бы я его не называла — расширило свои границы и включает вампиров, так как я стала ближе к ним?
Нет, нет и нет. Я чувствовала себя как обычно. Я чувствовала себя по-человечески. Я была теплой. Я дышала. Мне было нужно в туалет. И я была голодна. Я подумала о знаменитом шоколадном торте старой г-жи Бельфлер. Мой рот наполнился слюной. Да, несомненно, я — человек.
Хорошо, значит, эта новая близость к вампирам будут слабеть, и мои сверхсилы рассосутся со временем. Я дважды пила кровь Билла, может быть, даже больше. И трижды — у Эрика. И каждый раз, когда я получала их кровь, в течение двух или трех месяцев сила и острота ощущений, которые я получала в результате, постепенно снижались. Значит, это случиться и в этот раз, верно? Я бодро встряхнулась. Конечно, так все и будет.
Джейк Пьюрифой стоял, прислонившись к стене, наблюдая за танцующими парами. Я обратила внимание, что ранее он вел в танце молодую вампиршу, и она смеялась. Не всё Джейку тосковать, и я была этому рада.
— Привет, — сказала я.
— Сьюки, ты неплохо действовала на суде.
— Да, но было очень страшно.
— Откуда был этот парень?
— Это одиночка, на мой взгляд. Эрик сказал мне поискать его следы завтра среди здешних клубов лучников, чтобы пытаться выяснить, кто его нанял.
— Хорошо. Что был кто-то близкий, чтобы закрыть тебя. Прошу прощения, — сказал он неуклюже. — Я знаю, тебе должно было быть страшно.
На самом деле я также беспокоилась по поводу Куинна, думая о стреле, направленной в меня.
— Думаю, так и было. Ты хорошо проводишь время.
— Чем-то же нужно компенсировать то, что невозможно вернуть, — сказал Джейк.
— Я не знала, что ты пытался.
Я не могла придумать ничего, что можно было бы сказать.
— Снова и снова, — сказал он.
Мы долго смотрели друг на друга.
— Ну, я ухожу, чтобы найти другого партнера, — сказал он мне, и целенаправленно двинулся в направлении вампирши, которая прибыла вместе с делегацией Стэна Дэвиса из Техаса. Она была счастлива видеть его.
К этому времени я нырнула в дамскую комнату, которая была небольшой, поскольку большая часть женщин на Пирамиде Джизех не имела необходимости использовать такие объекты, разве что для того, чтобы поправить прическу. Там сидела служанка — изысканность, которой я никогда не видела прежде, хотя читала об этом в книгах. Я должна была дать ей чаевые. Я все еще была со своей небольшой вечерней сумочкой, в которой был ключ от моей комнаты, и я с облегчением вспомнила, что кинула туда несколько долларов вместе с несколькими платочками, освежителем дыхания и крошечной расческой. Я кивнула служащей — коренастой, смуглой женщине с несчастным лицом.
Я позаботилась о своих делах в милой чистой кабинке, а затем вышла помыть руки и попытаться привести в порядок свои волосы. Служанка, которая носила беджик, на котором было написано «Лена», открыла для меня воду, что было для меня на грани сверхъестественного. Я имею в виду, что я умею открывать водопроводный кран. Но я помыла руки и воспользовалась полотенцем, которое она протянула мне как само собой разумеющееся, и я не могла это проигнорировать. Я бросила два доллара в чашу для чаевых, и она попыталась улыбнуться мне, но выглядела она при этом все также несчастно. У нее, наверное, была плохая ночь.
— Спасибо, — сказала я, и повернулась уйти. Не знаю почему, но я взглянула в зеркало на внутренней стороне двери, прежде чем нажать на ручку. В нем была Лена, прожигающая взглядом дыру в моей спине. Она выглядела такой несчастной, потому что была вынуждена скрывать, насколько сильное отвращение она питала ко мне.
Всегда неприятно, когда знаешь, что кто-то тебя ненавидит, особенно, если на это нет причины. Но это ее проблемы, а не мои, и если она не хочет включать кран для женщин, которые встречаются с вампирами, она могла бы найти другую работу. В любом случае, мне нафиг не нужен открытый ею кран, ей- Богу.
Итак, я медленно пробиралась сквозь толпу, проверяя, нет ли рядом с королевой каких-либо людей, которых необходимо просканировать (нет), и пытаясь увидеть, могу ли я найти
Удача мне улыбнулась, и я неожиданно обнаружила ведьмака-предсказателя погоды. Признаюсь, это
