большинство из которых слышали гораздо лучше меня, я сказала: «Позже» и получил кивок от Андре.
Следующим объектом внимания Софи-Энн стал королем Кентукки — мужчина, которого охраняли Бритлингенши. Кентукки оказался очень похож на Деви Крокета.[35] Ему не хватало только «ведмеда»[36] и мохнатой шапки со свисающим сзади хвостом. Он, в самом деле, был в кожаных штанах, замшевой рубашке и куртке, замшевых же сапогах с бахромой и с шелковым платком на шее. Может быть, телохранители защищали его от полиции моды?
Я нигде не видела Батанию и Кловэч, и я подумала, что он оставил их в своей комнате. Мне не показалось хорошей идеей нанимать дорогостоящих потусторонних телохранителей, если они не находятся рядом с тем самым телом, которое должны охранять. Затем, пока рядом не было людей, на которых нужно было бы отвлекаться, я заметила странную вещь: позади Кентукки было пространство, которое постоянно оставались пустыми, независимо от плотности потока за его спиной. Было бы естественно, если кто-нибудь из проходивших позади Кентукки шагнул в эту область, но этого не происходило. Я поняла, что Бритлингенши все-таки были на дежурстве.
— Софи-Энн, Вы услада для страждущих глаз, — сказал Кентукки. Он растягивал слова, словно они были тягучими, как мед, и он позволил Софи-Энн заметить чуть выглянувшие клыки. Фу!
— Исайя, видеть Вас — всегда радость! — сказала Софи-Энн, и ее голос и лицо были как всегда ровными и спокойными. Я не была уверена, знает ли Софи-Энн, что телохранители находились прямо за ним. Когда я подошла ближе, то смогла обнаружить, что хоть и не могла видеть Кловэч и Батанию, но чувствовала их ментальный «автограф». Та же самая магия, которая скрывала их физическое присутствие, маскировала их мозговые волны, но я мог бы услышать тупое эхо, отражающееся от них обеих. Я улыбнулась им, что было очень глупо с моей стороны, потому что Исаия, король Кентукки, сразу все понял. Должна признать, он был умнее, чем казался.
— Софи-Энн, я хочу поболтать с тобой, но только отошли отсюда на время эту маленькую блондиночку, — сказал Кентукки с широкой ухмылкой. — Чес-слово, меня от нее просто в дрожь бросает.
Он кивнул на меня, будто у Софи-Энн была куча блондинок на подхвате.
— Конечно, Исаия, — сказала Софи-Энн и твердо на меня посмотрела. — Сьюки, пожалуйста, спустись на нижний этаж и принеси тот чемодан, по поводу которого нам звонили.
— Конечно, — сказала я. Поручение не казалось мне унизительным. Я почти забыла резкий голос по телефону в начале вечера. Я думала, что это был нелепый порядок, согласно которому нам следовало спускаться в недра отеля, вместо того, чтобы позволить какому-нибудь посыльному притащить чемодан к нам, но такую бюрократию можно встретить везде, не так ли?
Когда я повернулась идти, лицо Андре было совершенно бесстрастным, как обычно, но когда я была почти вне пределов слышимости, он сказал:
— Простите меня, Ваше Величество, мы не сообщили девушке расписание на ночь.
В один ошеломительный миг он был прямо рядом со мной, рука об руку. Интересно, это результат его телепатического разговора с Софи-Энн? Без слов Сигиберт встал на место Андре рядом с Софи-Энн, в полушаге за ее спиной.
— Пойдем, нужно поговорить, — сказал Андре, и тут же направил меня к двери, над которой была надпись «Выход».
Мы оказались в пустом страшненьком служебном коридоре, который тянулся вперед ярдов десять, а затем поворачивал направо. Два нагруженных официанта вырулили из-за угла, кидая на нас любопытные взгляды, но когда они встретились глазами с Андре, то поспешили по своим делам.
— Блитлингенши здесь, — сказала я, предполагая, что именно поэтому Андре хотел поговорить со мной наедине. — Они держаться прямо позади Кентуки. Бритлингенши могут становиться полностью невидимыми?
Андре сделал движение, которое было таким быстрым, что выглядело смазанным, а затем его запястье, сочившееся кровью, оказалось передо мной.
— Пей, — сказал он, и я почувствовала его давление на мое сознание.
— Нет, — ответила я, возмущенная и потрясенная неожиданным развитием событий, требованьем, кровью. — Зачем?
Я попыталась дать задний ход, но прохода не было, и помощи не предвиделось.
— Ты должна иметь более сильную связь с Софи-Энн или со мной. Мы должны связать тебя более крепкими обязательствами, чем просто плата за работу. Ты уже доказала, что ценнее, чем мы представляли. На этом саммите речь идет о нашем выживании, и мы должны использовать любое преимущество, которое можем получить.
Это к слову о жестокой честности.
— Я не хочу, чтобы Вы имели контроль надо мной, — проговорила я ему, и было ужасно слышать свой голос дрожащим от страха. — Я не хочу, чтобы вы знали, что я чувствую. Я нанялась на эту работу, но после нее я собираюсь вернуться к моей нормальной жизни.
— У тебя больше нет нормальной жизни, — сказал Андре. Он не выглядел озлобленным, что было странно и пугало сильнее всего. Всё выглядело исключительно констатацией факта.
— Нет, есть! Тебе нужна всего лишь метка, чтобы отследить меня, а не я! — я не была уверена, что точно выразила свою мысль, но Андре уловил смысл.
— Меня не волнуют твои планы на оставшуюся часть твоего человеческого существования, — сказал он и пожал плечами.
Я толкнула его, но это было все равно, что попытаться сдвинуть с места слона. Это сработает только в том случае, если слон захочет сдвинуться. Андре не хотел. Его запястье приблизилось к моему рту, и я сжала губы, несмотря на то, что была уверена: Андре мог бы разжать мои зубы при необходимости. И если бы я открыла рот, чтобы закричать, его кровь оказалась у меня во рту прежде, чем я моргнула бы глазом.
Вдруг в этом ужасном мерзком коридоре появился некто третий. Возле нас стоял Эрик, по-прежнему в черном бархатном плаще с откинутым капюшоном. Выражение его лица было неопределенным.
— Андре, — сказал он, и голос его звучание глубже, чем обычно. — Зачем Вы это делаете?
— Вы сомневаетесь в воле Вашей королевы?
Эрик был в плохом месте в плохое время, поскольку определенно вмешивался в исполнение королевского приказа — по крайней мере, я предполагала, что королева знала об этом, — но я могла только молиться, чтобы он остался помочь мне. Я умоляла его глазами.
Я могла бы назвать как минимум нескольких других вампиров, с которыми охотнее оказалась связанной, чем с Андре. И, пусть это было глупо, но я ничего не могла с этим поделать: я чувствовала обиду. Я подала Андре и Софи-Энн такую замечательную идею сделать его королем Арканзаса, и вот так мне за это отплатили. Это должно научить меня держать язык за зубами. Это должно научить меня общаться вампирами как с людьми.
— Андре, позвольте мне сделать предложение, — Эрик сказал очень холодным, спокойным голосом. Хорошо. Он не потерял голову. Один из нас в этом нуждался. — Она должна быть счастлива, или она не будет больше сотрудничать.
Вот черт. Каким-то образом я уже знала, что его предложение не будет звучать как: «Позвольте ей уйти, или я разорву Вашу глотку», потому что Эрик был слишком хитрый для этого. Где Джон Уэйн, когда он так необходим? Или Брюс Уиллис? Или даже Мэтт Дэймон? Я была бы просто счастлива увидеть прямо сейчас Джейсона Борна.
— Я и Сьюки несколько раз обменивались кровью, — продолжал Эрик. — Более того, мы были любовниками, — он сделал шаг ближе. — Я думаю, она не будет столь упрямой, если я донором крови буду я. Это будет соответствовать Вашим целям? Я нахожусь у Вас под присягой.
Он склонил голову с почтением. Он был осторожен, так осторожен! И я стала бояться Андре еще сильнее.
Андре отпустил меня, пока размышлял. В любом случае, его запястье почти исцелилось. Я сделала несколько долгих, неуверенных вздохов. Мое сердце выпрыгивало из груди.
