Ее низкий гортанный смех показался мне немного неприличным.
— Вы не заставите его сидеть так долго за столом!
— А ему не придется ничего писать. Это моя работа, за которую мне платят. Он просто будет говорить со мной.
Она накинула капюшон на голову. Я больше не мог разглядывать ее лицо. На виду оставался только острый кончик носа. Ходили слухи, что она была умнее мужа и обожала их жизнь на вершине социальной лестницы. Если Лэнг совершал официальный визит в зарубежную страну, она всегда сопровождала его, не желая сидеть дома. Вам нужно было лишь увидеть их вместе на экране телевизора, чтобы понять, с каким удовольствием она купалась в лучах его славы. Адам и Рут Лэнг: власть и честолюбие.
Она остановилась и повернулась лицом к океану. Ее руки были глубоко погружены в карманы. Полицейский тоже замер на берегу, как будто играл роль доброй бабушки.
— Ваше приглашение было моей идеей, — сказала Рут.
Меня качнуло ветром. Я едва не упал.
— Откуда вы узнали обо мне?
— Вы написали книгу для Кристи.
Мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять, о ком она говорила. Кристи Костелло. Я и думать о нем забыл. Его книга стала моим первым бестселлером. Интимные мемуары рок-звезды семидесятых годов. Пьянки, наркотики, девочки, почти смертельная авария, хирургическая операция, а затем долгое восстановление и, наконец, долгожданное умиротворение в объятиях порядочной женщины. Книга для любого возраста. Вы могли подарить ее на Рождество своему хулиганистому сыну или набожной бабушке, и каждый из них был бы рад в равной мере. Только в одной Великобритании продали триста тысяч экземпляров в твердой обложке.
— Вы знакомы с Кристи?
Это казалось невероятным.
— Прошлой зимой мы гостили в его доме на Мастике[17]. Я прочитала книгу на одном дыхании. Она лежала на туалетном столике у моей кровати.
— Признаюсь, я смущен.
— Да? Почему? Мемуары получились чудесными, несмотря на свое ужасное содержание. Слушая его похабные россказни за ужином, я изумлялась тому, что вам удалось превратить их в правдоподобную историю жизни. И я сказала тогда Адаму: «Вот человек, который нужен для твоей книги».
Я засмеялся. Мне просто не хватило сил сдержаться.
— Надеюсь, воспоминания вашего супруга не будут такими сумбурными, как у Кристи Костелло.
— Да, можете не рассчитывать на это, — ответила она.
Рут сбросила капюшон на плечи и сделала глубокий вдох. Вживую она выглядела лучше, чем по телевизору. Операторам не нравилось снимать ее, хотя многие из них боготворили Лэнга. Они не могли уловить забавного беспокойства Рут. Их отпугивала оживленность ее лица.
— Господи, как я скучаю по дому! — сказала она. — Несмотря на то что наши дети разъехались по университетам. Я часто говорю ему, что чувствую себя женой Наполеона, сосланного на Святую Елену.
— А что вам мешает вернуться в Лондон?
Какое-то время Рут молчала и, прикусив губу, смотрела на океан. Затем она окинула меня критическим взором, как будто составляла собственное мнение.
— Вы подписали соглашение о конфиденциальности?
— Конечно.
— Уверены?
— Проверьте в офисе у Сида Кролла.
— Просто я не хочу читать свои признания в какой-нибудь желтой газете, которая выйдет на следующей неделе. Или через год — в вашей собственной дешевой книжонке, написанной в жанре «поцелую и всем расскажу».
— Ого! — воскликнул я, изумленный ее злобой. — Кажется, вы недавно говорили, что сами предложили пригласить меня. Я не напрашивался к вам. Да и целовать мне некого.
Она кивнула.
— Ладно. Я признаюсь вам, почему не возвращаюсь домой. Только пусть это останется между нами. Я боюсь покидать Адама. С ним сейчас творится что-то неладное.
О, парень, подумал я. Тут становится все интереснее и интереснее.
— Да, — уклончиво ответил я. — Амелия говорила, что он очень расстроен смертью Майка.
— Хм! Она так сказала? Не понимаю, когда
Если бы Рут зашипела и выпустила когти, она и тогда не выразила бы своих чувств более ясно и полно.
— Гибель Майка действительно ухудшила ситуацию, но началось все не с нее. Реальной проблемой является потеря власти. Если человек теряет былой статус, он переживает это год за годом. А вокруг с экранов и газет на нас льют грязь за совершенные им или несовершенные поступки. Адам не может освободиться от прошлого, понимаете? Он не может двигаться дальше.
Она беспомощно указала рукой на море, песок и дюны.
— Он застрял. Мы оба здесь застряли.
По пути домой она взяла меня под руку и с усмешкой сказала:
— Бедняжка! Вы, наверное, начинаете гадать, во что вас втянули?
Когда мы вернулись в особняк, там царило оживление. У входа стоял темно-зеленый лимузин «Ягуар» с вашингтонскими номерами. Позади него был припаркован черный минивэн с затемненными стеклами. Открыв дверь, я услышал несколько телефонных звонков, звучавших одновременно. В холле у столика охраны сидел добродушный седой мужчина, одетый в дешевый коричневый костюм. Он пил чай и беседовал с одним из полицейских. Увидев Рут Лэнг, незнакомец вскочил на ноги. Я заметил, что тут все немного побаивались ее.
— Добрый вечер, мэм.
— Привет, Джефф. Как там в Нью-Йорке?
— Чертов хаос. Как на Пикадилли в час пик.
Он говорил с хитроватым лондонским акцентом.
— Я даже подумал, что не успею вернуться вовремя.
Взглянув на меня, Рут пояснила:
— Когда Адам сойдет с самолета, его должна ожидать машина. Такие здесь правила.
Пока она выпутывалась из плаща, в холле появилась Амелия. Между ее изящным плечом и скульптурным подбородком был зажат мобильный телефон. Проворные пальцы застегивали «молнию» на папке с документами.
— Да все отлично. Я передам ему ваши слова.
Она небрежно кивнула Рут и продолжила беседу по телефону.
— В четверг он будет в Чикаго…
Посмотрев на Джеффа, она постучала пальцем по циферблату часов на тонком запястье.
— Я тут подумала и решила съездить в аэропорт, — сказала Рут, вновь натягивая на себя плащ. — Амелия может остаться здесь: полировать свои ногти или что-нибудь еще.
Она повернулась ко мне и добавила:
— Почему бы и вам не съездить? Ему не терпится встретиться с вами.
Один — ноль в пользу супруги, констатировал я. Однако счет не удержался! В лучших традициях британских госслужащих Амелия оттолкнулась от канатов ринга и нанесла ответный удар.
— Тогда я поеду в машине сопровождения, — с улыбкой сказала она, сложив мобильный телефон. — Там я тоже смогу позаботиться о своих ногтях.
Джефф открыл для Рут одну из задних дверей «Ягуара». Я обошел машину с другой стороны и едва не сломал пальцы, дернув за тугую рукоятку. Когда я устроился на кожаном сиденье, дверь с газообразным шипением закрылась за мной.
