На этот раз ему приснилось, что тоненькая фигурка прижалась к остроконечному, выступающему из воды утесу. По обе стороны соленого озера высились черные горы с неровными зубцами вершин. Громадная пенистая волна накатила на Элспет, смыла с утеса, потащила в бурлящий водоворот. Теряя силы в борьбе с приливом, Дункан упустил ее из виду.

Выкрикнув ее имя, он окончательно проснулся. Сердце колотилось глухо и часто, в горле застрял отвратительный горький комок страха. Дункан вскочил на ноги, закутался в накидку, застегнул на плече брошью Элспет. Натянув ботинки, тронул Магнуса за плечо и, не оборачиваясь, зашагал к своему пони.

Теперь он знал, где искать Элспет.

Дункан стоял на вершине прибрежной скалы и вглядывался в раскинувшееся перед ним озеро. Заря высветлила горизонт, заиграла искрами на туманной поверхности воды.

Сюда привел Дункана ночной кошмар. Во сне он увидел этот неприветливый скалистый берег и вспомнил причудливый рисунок гор, знакомых с детства. Не раз и не два набеги приводили его с братьями к этому соленому, вечно стылому озеру.

Тот самый непреодолимый внутренний зов, следуя которому он всегда безошибочно выбирал верный путь для набегов, толкал его сюда… к Элспет. Но где же она? Дункан не смог сдержать вздоха разочарования. Воды озера перед ним были пустынны. Бросив еще один, последний взгляд на озеро, он повернулся и шагнул от края скалы.

– Что это? – вдруг вытянул руку Магнус. – Вон там, видишь?

Дункан оглянулся. Магнус показывал на черный утес, что возвышался над водой довольно далеко от берега. Даже сквозь утреннюю дымку было видно, что в подступившей к утесу воде что-то мелькает. Непонятное пятно на миг исчезло в пенистом приливе, вновь появилось, и Дункан, прищурившись, уловил красно-черный рисунок, как на накидках горцев. Теперь он заметил еще одно пятно, желтоватое, с медным отливом. Оно двигалось от утеса к берегу, сквозь волны и белесый туман.

Дункан вглядывался до боли в глазах. То, что он принял за комок водорослей, действительно оказалось накидкой – она полоскалась в воде, видимо, зацепившись за острый край утеса. А другое пятно… Дункан в изумлении моргнул. На один безумный миг он едва не поверил, что воочию увидел русалку!

Но уже в следующий миг он мчался по осыпающимся камням вниз, к берегу. Нет сомнений – там, среди черных волн, мелькало бледное лицо, и золотисто-медные волосы обрамляли его.

Пояс, меч и накидку Дункан сбросил на ходу. Ботинки стянул у самой воды и нырнул, даже не ощутив пронзительного холода принявших его вод. Взмывая на волнах, он вглядывался в даль и снова мощными гребками двигался вперед.

Утес был уже совсем близко.

– Элспет! – в отчаянии крикнул Дункан и только тогда заметил мелькнувшее неподалеку золотисто- медное пятно. Несколько широких взмахов – и он совсем рядом…

Золотистая головка качнулась на высокой волне, ушла под воду, вновь появилась – и скрылась совсем.

Дункан поднырнул под волну, но течение упорно относило его к берегу. Сражаясь с черной толщей воды, напрягая все силы, он все же победил. Еще одна секунда – и рука Элспет оказалась в его руке. Второй рукой обхватив тонкую талию. Дункан вынырнул на поверхность и вытащил задыхающуюся Элспет.

Волны прибоя сами вынесли их на берег. Элспет отяжелела на руках Дункана, он подхватил ее, прижал к груди, взмолившись, чтобы холод и перенесенный ужас не отняли у нее жизнь.

Выйдя со своей драгоценной ношей на берег, Дункан осторожно опустил ее и сел, пристроив ее головку на коленях. Элспет закашлялась. Жива! Его сердце переполняли любовь и радость. Он вскинул руку, и Магнус, поняв его без слов, протянул кинжал. Дункан разрезал путы на лодыжках Элспет и обрывок такой же ткани, свисавший с одного запястья.

– Я знала, что ты меня найдешь, – едва слышно прошептала она.

– А как же иначе? Я нашел бы тебя даже на краю света. Ты – сердце мое, помнишь? – Он прильнул губами к мокрым холодным волосам – и едва сдержал стон, что рвался из истерзанного тревогой сердца.

Взяв в ладони осунувшееся, бледное лицо, Дункан вдруг подумал, что мог бы годами смотреть – и все равно не насмотрелся бы на эти тонкие черты, несказанной чистоты огромные глаза и золотистые волосы…

Дункан наклонил голову и припал долгим, нежным поцелуем к ее холодным губам, вдыхая в нее жизнь.

Магнус вернулся с одеждой Дункана и заботливо укутал плечи сестры в накидку. Элспет, приникнув головкой к плечу мужа, благодарно улыбнулась. Дункан притянул ее к себе поближе, обнял, пытаясь согреть окоченевшее, вздрагивающее тело.

– Как ты оказалась в озере, малышка? – спросил Магнус. – Что случилось?

Дункан нахмурил брови, неожиданно припомнив услышанную в далеком детстве легенду о ведьме.

– Неужели Рори привязал тебя к утесу? – в ужасе пробормотал он.

Элспет презрительно фыркнула:

– Точно. Но я вырвалась. Перетерла путы и вырвалась.

Дункан не удивился; он уже понял, сколько бесстрашия, силы и мудрости в его жене. Она не стала бы покорно ждать, пока воды озера сомкнутся над ее головой.

– Но зачем? – недоуменно нахмурился Магнус. – С какой стати Рори это сделал?

– Так издревле наказывали ведьм в прибрежных районах, – объяснил Дункан. – Женщину, обвиненную в колдовстве, привязывали к утесу и оставляли погибать под волнами прилива. И как я сразу не догадался!