– Ну и как? – вызывающе спросил Стив.

– Посмотрим.

Первым делом Джейд сняла со счета двести долларов и заплатила за свет. Включили его немедленно, в тот же день.

– Нет слов! – заявил Стив и тут же успокоился. Мэри Лу говорила, что лучше Джейд ему никого не найти. Стив отнесся к этим словам с недоверием, но дела у него действительно складывались паршиво, – так почему не попробовать? Он помнил Джейд по тем временам, когда она была помощницей у Мэри Лу – ничего, трудяга, только уж больно незаметная, мышонок какой-то. Но увидев ее перед своим домом, он, даже несмотря на всю эту историю со светом, которая полностью выбила его из колеи, пришел в некоторое замешательство. На ней был бирюзового цвета сатиновый жакет с поднятыми до локтя рукавами, спортивные брюки оливкового цвета заправлены в красные ковбойские ботинки. Очки в алой оправе подняты на лоб; Стиву показалось, что он в жизни не видел более привлекательной женщины. Как и другие, Стив не замечал того, что Джейд и хотела оставить незамеченным.

– Глазам не верю!

– Я тоже, – саркастически заметила Джейд. Платить за свет она шла, уже решившись взяться за дело. Но сейчас, вернувшись в мастерскую, она заколебалась: во что ввязывается? Стив – это примадонна, это человек, считающий себя Художником. Его так называемое дело в кошмарном состоянии. Так стоит ли ради Стива Хирша, спрашивала она себя вновь и вновь, жертвовать свободой? Он, казалось, прочитал ее мысли.

– Вообще-то я в большом порядке, – сказал он серьезно и неожиданно деловито. Он кивнул на доску с вырезками из газет и плетеную корзинку, заваленную бланками заказов. – Только на платья с бисером заказов не менее дюжины. Оптом – по шестьсот долларов. Итого – больше семи тысяч.

– Только если они будут готовы, – так же серьезно сказала Джейд. – Мэри Лу купила место для рекламы и заказала витрину. Она совершенно вышла из себя, когда вы сказали, что не успеваете. Стив, дизайнеры не могут позволить себе упускать такой шанс. Иначе им конец.

– Так что же делать? – Стив неожиданно снова ощетинился. Он принялся теребить звезду Давида, которую все еще носил, хотя собирался креститься. – Денег-то у меня нет. Некоторые магазины должны мне за последнюю партию, но не платят. Как же мне работать?

– Кроите сами, если иначе не получается, – сказала Джейд.

Стив посмотрел на нее, как на безумную, но получилось, в конце концов, именно так, или почти так. Выкройка была уже сделана, платья сметаны. Оставался бисер – филигранная работа и фирменный знак Стефана Хичкока. Джейд, Стив и две латиноамериканки, которым заплатили из аванса, полученного от Мэри Лу, сидели в течение двух недель каждый день до четырех утра.

– Так ведь недолго и ослепнуть, – жаловался Стив.

– Может быть, – сказала Джейд. – Но иначе – крах.

Стив продолжал работу.

– Ты заплатила из собственных? – недоверчиво спросил Джордж, когда она рассказала ему всю историю. Джейд всегда выкидывала весьма экстравагантные штучки. Энергии ее хватило бы на целое производство, а изобретательностью она бы могла поспорить с «одноруким бандитом». С ней никогда не было скучно.

– А почему бы и нет? Да, Стив на мели, но отец его владеет половиной Флориды. К тому же он талантлив. Его ожидает большой успех.

– И ты собираешься помогать ему?

Джейд кивнула:

– Да. Думаю, мы со Стивом заработаем кучу денег.

– А Стив что думает?

– Он говорит, что деньги его не слишком интересуют.

– Ох уж эти дети богатых родителей! – воскликнул Джордж, вспомнив презрительное отношение Ины к деньгам. Он сменил тему. – Ты свободна в ближайшие выходные?

– Да, свободна, по нет, не поеду, – сказала Джейд, посылая ему самую ослепительную из своих улыбок. Она заранее знала, каков будет следующий вопрос.

– Ты хочешь сказать, что не поедешь со мной в Нантаккет?

– Вот именно.

– Я не отступлюсь, – пообещал он.

– А я буду стоять на своем, – пообещала она.

Возникшая напряженность была ощутима почти физически, прямо потрескивание слышалось. Джейд не могла не признаться себе, что испытывает необычайное возбуждение, а Джордж терпеливо переносил свое нетерпение. Он знал, что от игр такого рода еще никто не умирал, но выглядеть все это начинало достаточно смешно.

Насколько Джордж помнил, больше всего он всегда любил любовь. В пятидесятые, когда другие ребята взахлеб говорили о машинах, Джордж говорил о девушках.

В шестидесятые, когда всех интересовала политика, Джорджа интересовала любовь. Другие думали о том, чтобы просто переспать с кем-нибудь, Джордж мечтал влюбиться. Он был гением любви, как любовник он был художником. Любовь обнаруживала все лучшее в нем.

Он посылал Джейд цветы – белую сирень от Маддерлейка, владельца цветочного магазина на Мэдисон-авеню, который, по его мнению, составлял лучшие букеты в городе; он посылал трюфели в