Елизавета так тихо вернулась к себе в спальню, что Мег, которая глядела в окно на сереющее небо, навалившись плечом на раму, даже не заметила этого. Кэт куда-то ушла, так что они были одни. Принцесса хмуро смотрела в спину девушке, гадая, тоскует ли та по Неду или вынашивает темные замыслы. Но нет, хотя не стоит сомневаться, что Сесил выполнит обещание и скоро пришлет ей очередное письмо, у него нет права судить бедняжку Мег.

— Даю пенни, — тихо проговорила Елизавета.

Мег так быстро обернулась, что ее реверанс получился неуклюжим.

— За мои мысли? Ручаюсь, они и того не стоят, ваше высочество.

— Они дорогого стоят.

Елизавета опустилась на скамью у едва тлеющего камина и похлопала по подушке рядом с собой. Внезапно насторожившись, Мег подошла и села возле нее.

— Полагаю, — сказала девушка, прибегая к резкому лондонскому произношению, которому в последнее время так радовался Нед, — вы имеете в виду мои познания о травах. Жаль, что мои собственные мысли ничего не стоят даже для меня самой. Я говорю о прошлом, которого не могу вспомнить.

Елизавета повернулась лицом к Мег. Она знала, что подобные тревоги грызут девушку, но не ожидала, что она сама заговорит на эту тему прямо сейчас.

— Об этом я тоже хотела с тобой поговорить, — сказала принцесса, подаваясь вперед.

Девушка кивнула, широко распахнув доверчивые глаза. Нет, такая искренность не может быть фальшивой.

— Как думаешь, Мег, если задать тебе определенные вопросы, не обязательно о травах, это могло бы помочь тебе вспомнить о твоей жизни до того, как тебя лягнула лошадь и моя тетя Мария приютила тебя? Например, не покажется ли тебе знакомым какое-нибудь имя и уверена ли ты, что вспомнила свое настоящее имя? И касательно мест, где ты жила… Ты когда-нибудь бывала в Лондоне? Хотя первое время Нед говорил, что ты не можешь быть оттуда родом.

Девушка замотала головой, потом пожала плечами.

— Если Нед говорит, что нет, то, наверное, так оно и есть. Он ужасно умный. Мы теперь договорились, что, если я буду старательно работать над речью, в награду он будет играть для меня роли. Он может подражать голосам итальянцев, — она стала загибать пальцы, — лягушатников… то есть французов, испанцев, ирландцев и шотландцев, да так здорово!

— Испанцев и ирландцев? Для меня он таких ролей не играл. Но вернемся к именам. Повернись спиной, как ты стояла, когда я вошла. Закрой глаза, а я буду называть имена. Возможно, какое-то из них… м-мм… вызовет у тебя воспоминания.

Елизавета не собиралась прибегать к таким ухищрениям, но ей было неловко под взглядом девушки, такой наивной и полной желания угодить.

— Если это… то есть если… вам так угодно, ваше высочество.

Мег послушно отвернулась, выпрямив спину и расправив плечи.

— Пенелопа, — начала Елизавета и выдержала короткую паузу. — Анна, Кэтрин, Кейт. Гвендолин, Синтия, Элеонора, Нелл. Джейн, Филадельфия. Диана. Фрэнсис, Сара. Как тебе Сара?

— Мне нравится…

— Подумай хорошо. Ты когда-нибудь слышала о Саре Скоттвуд или Саре Скути?

Мег стремительно обернулась, ее лицо озарилось надеждой.

— Скути — забавное имя. Это две Сары или одна? Кажется, я знала каких-то Скоттвудов, но не уверена. Почему вы на меня так смотрите, ваше высочество? Тут какой-то подвох? Получается, Скути — испанское имя?

Елизавета вздохнула и шлепнула ладонями по коленям.

— Скажу тебе все как есть, Мег. Милорд Сесил говорит, что девушку твоего возраста и по описаниям похожую на тебя воспитывал один аптекарь в Лондоне. Девушку звали Сара Скоттвуд, а еще раньше — Сара Скути. Но в прошлом году, когда ее отец умер, она исчезла, и с тех пор ее никто не видел.

— Боже упаси! И он… вы… думаете, что эта девушка я?

— По-твоему, это возможно?

У Мег навернулись слезы на глаза. Она заморгала, чтобы сдержать их, и ее светлые ресницы слиплись.

— А каков конец истории, ваше высочество? — спросила девушка. — Сара относится к числу приверженцев королевы Марии, о которых вы говорили, тех, что связаны с испанцами? И если ее отец был аптекарем, вы думаете, что я разбираюсь в ядах, что я вредила вашей тетё, а теперь…

— Нет, Мег, я ничего такого не думаю.

— Я все пытаюсь расположить к себе Неда, но он против меня, верно? Кстати, об отравителях. Нед старается отравить ваше хорошее мнение обо мне, а я всего лишь силюсь угодить всем — вам, Неду и лорду Сесилу.

— Мег, я не думаю, что ты отравительница, и Нед тоже такого не говорил.

Девушка смахнула слезу и спросила:

— А господин Сесил?

Елизавета вздохнула от раздражения и усталости.

— Сесил посоветовал мне убедиться, можно ли доверять всем, кто меня окружает. Сейчас же прекрати плакать. Если хочешь играть меня — когда-нибудь, возможно даже в Лондоне, — научись сдерживать проклятые слезы, — сказала принцесса и сама всхлипнула.

«Пропасть, — подумала она, — вся эта история не пройдет для нее даром. Даже если королева Мария умрет, ее младшая сестра к тому времени превратится в умалишенную, которая то бессвязно лопочет, то бьется в припадках гнева. Не говоря уже о том, что она давно лишилась аппетита и здорового сна». Самообладание, которое Елизавета так долго в себе воспитывала и которого с таким трудом добилась, катилось ко всем чертям. Она то и дело давала слабину: простила Неда, тогда как собиралась резко его отчитать, поверила Мег, а ведь эта девушка могла быть шпионкой из самого сердца вражеского лагеря. Хвала Господу, Кэт и Дженкс вне подозрений — да, да, конечно же, вне подозрений.