лучшее, чем оно есть на самом деле. Железные руки тянут меня в яму.
Но сказано: «Не всегда забыт будет нищий, и надежда бедных не до конца погибнет.» (Пс. IX. 19).[214]
***
3 октября 1937 года
Поели вкусно (сосиски с макаронами) в последний раз. Потому что завтра никаких денег не предвидится, и не может их быть. Продать тоже нечего. Третьего дня я продал чужую партитуру «Руслана» за 50 руб. Я растратил чужие деньги. Одним словом, сделано последнее. И теперь уже больше никаких надежд. Я говорю Марине, что получу завтра 100 рублей, но это враки. Я никаких денег ниоткуда не получу.
Спасибо Тебе, Боже, что по сие время кормил нас. А уж дальше да будет Воля Твоя.
***
Благодаря Тя, Христе Боже наш, яко насытил еси земных Твоих благ. Не лиши нас и Небесного Твоего Царствия.
***
4 октября 1937 года
Сегодня мы будем голодать.
***
9 октября, суббота. 10 ч. 40 м. утра. 1937 год
Даю обязательство до субботы, 30 октября 1937 года, не мечтать о деньгах, квартире и славе.
***
23 октября 1937 года. 6 ч. 40 м. вечера
Боже, теперь у меня одна единственная просьба к тебе: уничтожь меня, разбей меня окончательно, ввергни в ад, не останавливай меня на полпути, но лиши меня надежды и быстро уничтожь меня во веки веков.
***
31 октября 1937 года
Меня интересует только «чушь»; только то, что не имеет никакого практического смысла. Меня интересует жизнь только в своем нелепом проявлении.
Геройство, пафос, удаль, мораль, гигиеничность, нравственность, умиление и азарт — ненавистные для меня слова и чувства.
Но я вполне понимаю и уважаю: восторг и восхищение, вдохновение и отчаяние, страсть и сдержанность, распутство и целомудрие, печаль и горе, радость и смех.
***
13 ноября 1937 года
Иду на заседание секции детских писателей. Я уверен, что мне откажут в помощи и выкинут меня из Союза.[215]
***
14 ноября 1937 года
Вот мои любимые писатели: | человечеству: | моему сердцу:
1) Гоголь 69 69
2) Прутков 42 69
3) Мейринк 42 69
4) Гамсун 55 62
5) Эдвард Лир 42 59
6) Льюис Кэрролл[216] 45 59
Сейчас моему сердцу особенно мил Густав Мейринк.[217]
***
16 ноября 1937 года
Я больше не хочу жить. Мне больше ничего не надо. Надежд нет у меня никаких. Ничего не надо просить у Бога, что пошлет Он мне, то пусть и будет: смерть, так смерть, жизнь, так жизнь, — все, что пошлет мне Бог. В руце Твои, Господи, Иисусе Христе, предаю дух мой. Ты мя сохрани, Ты мя помилуй и живот вечный даруй мне. Аминь.
***
Я ничего не могу делать. Я не хочу жить.
***
22 ноября 1937 года
Элэс[218] утверждает, что мы из материала, предназначенного для гениев.
***
На что ропщу я? Мне дано все, чтобы жить возвышенной жизнию. А я гибну в лени, разврате и мечтании.
***
Человек не «верит» или «не верит», а «хочет верить» или «хочет не верить».
Есть люди, которые не верят и не не верят, потому что они не хотят верить и не хотят не верить. Так, я не верю в себя, потому что у меня нет хотения верить или не верить.[219]
***
Я хочу быть в жизни тем же, чем Лобачевский был в геометрии.
***
Ошибочно думать, что вера есть нечто неподвижное и самоприходящее. Вера требует интенсивного усилия и энергии, может быть, больше, чем все остальное.[220]
***
Сомнение — это уже частица веры.
***
Есть ли чудо? Вот вопрос, на который я хотел бы услышать ответ.
***
