от тянувшегося над водой легкого бриза. Ненадежность лодки чрезвычайно раздражала его — он любил прочные, массивные веши, — и он поспешил сесть. Он чувствовал, как лодка переваливалась с боку на бок, пока в нее забирались остальные его спутники. Впрочем, очень скоро они отплыли от берега и помчались к большой яхте.

Сильные руки ловко втянули Оуни на борт.

— Добрый вечер, мистер Мэддокс, — сказал Стивенс по прозвищу Кирпич, шкипер яхты, известный в местных краях как любвеобильный холостяк, который тайно (для Оуни это тайной не было) потрахивал и дочь судьи, и его жену. — Как поживаете, сэр?

— Я буду поживать гораздо лучше, когда стану потягивать пина-коладу в Акапулько, — ответил Оуни.

— Вы окажетесь там уже через несколько дней. Судья передает вам свои наилучшие пожелания.

— Пусть судья лучше продолжает посылать свои деньги. В конце концов, я же хозяин этого города.

— Я уверен, что судья понимает это, сэр.

Следом за Оуни на борт взобрались пятеро бандитов, увешанных оружием.

— Прекрасно, мальчики, — сказал Кирпич, — теперь спускайтесь вниз. А мы тем временем начнем смываться отсюда.

Они настороженно спустились по тиковой лесенке в помещение, гордо именовавшееся каютой, хотя ему больше подошло бы название нора. Но внутри... О, это оказалась просто замечательная нора, со стенками из полированного тика, с баром, который хотя и был невелик, но содержал множество различных напитков.

Оуни расположился на диване. Остальные уселись на стулья.

— Я хочу выключить свет, друзья, — предупредил Кирпич. — Так будет безопаснее.

— Надолго, шкипер?

— Часа на четыре, не больше. Ветерок совсем неплох, и я поставлю три паруса. Я знаю эти воды как свои пять пальцев. Доставлю вас, куда хотите, к двадцатидвухчасовым склянкам. По-вашему, по- сухопутному, это будет десять часов.

— Мы все здесь сухопутные, — отозвался Герман Крейцер, перехватывая поудобнее свою винтовку.

— Обращайтесь с этой штукой поосторожнее, — попросил Кирпич.

— Не сомневайтесь. Но если нас попытается взять на абордаж полицейский катер, я думаю, вы порадуетесь, что я захватил ее.

— Это антикварная посудина, старина. Мы не должны подставлять ее под пули.

— В таком случае рулите как следует, шкип.

Шкипер легко взлетел по ступенькам, и уже через несколько минут паруса поймали ветер и яхта двинулась в темноте вперед. Это походило на отправление поезда: судно точно так же бесконечно долго сдвигалось с места, но при этом неуклонно набирало скорость и в конце концов устремилось по ничем не тревожимой воде.

Оуни посмотрел в иллюминатор. Он разглядел несколько огней, но ближе к тому месту, где он и его попутчики сейчас находились, берег был почти совершенно темным. Не было слышно никаких звуков, разве что негромко похлопывал слегка полоскавшийся на ветру парус и журчала вода, разрезаемая острым, как нож, носом яхты.

— Ну как, мы укладываемся во время? — спросил Оуни.

Джонни устроил целое представление: он сначала долго смотрел на часы, потом в потолок с таким видом, будто производил в уме сложнейшие вычисления, и лишь после долгих кривляний снизошел до ответа:

— Отлично укладываемся.

— Потому что чем дольше мы будем тут болтаться, тем больше опасность, что меня кто-нибудь засечет.

— Я знаю.

— А ты сделал все нужные звонки, все подготовил? Это надежные люди?

— Очень надежные. Это самый спокойный выход. Сработало в прошлый раз, сработает и сейчас. Считай прошлый раз за репетицию. А сегодня у нас премьера. Все в лучшем виде. Критики будут обожать тебя. Ты станешь хитом на Бродвее.

— Мне неважно, какие хиты будут на Бродвее. Мне важно, какие будут выстрелы в Лас-Вегасе.

— Будут, не сомневайся.

— Долбать-колотить! Кто, так их разэтак, мог этого ожидать? Брак! Я купил эту проклятую мазню у самого что ни на есть легального дилера. Откуда я мог знать, что она паленая?

— Оуни, Оуни, Оуни, — пропел Джонни. — Успокойся. У тебя будет и твоя свобода, и твоя месть, и твое богатство. Ни у одного человека в Америке нет лучших возможностей, чем у тебя.

Яхта скользила по гладкой воде. Оуни и впрямь немного успокоился и стал следить за тем, как огни Хот-Спрингса прошли справа, а потом делались все меньше, меньше и меньше, пока не скрылись из виду.

И наконец дальний берег начал заметно приближаться, и скоро стало казаться, что они выбрались из озера. Так оно на самом деле и было. Они достигли самой северной точки озера Гамильтон и оказались в русле реки Уошито.

Оуни слышал, как капитан отдавал команды. Яхта опустила паруса и бросила якорь. Хорошо обученной команде понадобилось всего несколько минут, чтобы подготовиться для дальнейшего движения на моторе. Легкий «джонсон» быстро закрепили на транцевой доске и завели его. Раздался звук, похожий на стрекот швейной машинки. Кирпич взялся за руль и повел судно по узкому фарватеру.

Кирпич знал, что делает. Поговаривали, что он в давние дни возил ром для Джо Кеннеди и уже составил небольшое состояние перед тем, как перебраться на юг и ввязаться в бизнес на скачках. Он был к тому же и авантюристом и во время войны командовал торпедным катером. Говорили, что он потопил японский миноносец, но это вполне могло быть десантное судно или грузовая шаланда. Однако свое дело он действительно знал: он провел яхту по узкому рукаву Уошито, так близко от темных берегов, что до каждого из них можно было достать рукой, мимо небольшого городка Баквилл.

Хот-Спрингс остался далеко позади. Около Маунт-Пайна река сделалась шире и изменила направление, и теперь они плыли на запад, в почти безлюдные просторы лесов Уошито. Яхта неторопливо двигалась против течения, и пассажиры наконец-то решились выйти на палубу. Хотя все еще было темно, явственно ощущалось близкое присутствие тянувшегося по обоим берегам леса. Но они продолжали плыть на запад, направляясь в округ Монтгомери. Их путь к спасению лежал на западе.

В этом мраке и тишине, ощущая окружающий простор, Оуни наконец-то начал расслабляться. Ему все удастся; теперь он в это поверил.

Где же он? Джун ни на минуту не могла выкинуть эту мысль из головы. С ним случилась беда. Они добрались до него. Он пережил так много, но не сумел пережить этой последней схватки с гангстерами.

Она заказала междугородний звонок в редакцию газеты в Хот-Спрингсе. Не было ли там каких-нибудь происшествий, убийств или еще чего-то, связанного с человеком по имени Эрл Суэггер?

— Леди, — ответил ей какой-то мужчина, — разве вы не слышали? У нас здесь большой побег из тюрьмы. Весь город стоит на ушах, пытаясь поймать Оуни Мэддокса. Вам стоит позвонить в полицию, возможно, они что-то знают.

В конце концов она дозвонилась до лейтенанта детективов, который устроил ей разнос за то, что она отвлекает его от важной работы по поиску сбежавшего преступника, но все же сказал, что, когда этого «неприятного типа» Эрла Суэггера видели в последний раз, он ехал к границе округа и если она любит своего мужа, то должна посоветовать ему никогда сюда не возвращаться.