до тех пор, пока они не почувствуют это и не подожмут хвосты.

Беккер говорил так, как будто произносил речь, и Эрл сразу же понял: это лишь часть того, что этот молодой человек запланировал для жителей Хот-Спрингса. И в особенности для одного из жителей Хот- Спрингса, по имени Фред Беккер.

— Звучит так, будто вам потребуется серьезная огневая, мощь, — заметил Эрл.

— Совершенно верно, — согласился Ди-Эй. — Я уже раздобыл на черном рынке шесть «томпсонов» двадцать восьмого года. Три БАР[11]. Несколько карабинов. И поскольку я потратил последние четыре года, работая на «Кольт», мне удалось устроить так, что мы получим восемнадцать пушек совершенно новой модели «нэшнл мэтч» сорок пятого калибра. Плюс к тому у нас имеется более пятидесяти тысяч патронов, лежащих на армейском складе в Ред-Ривере, где мы некоторое время будем проходить подготовку. Я и еще двенадцать парней; нам очень недостает только одного — сержанта.

— Понимаю, — сказал Эрл.

— Нам требуется инструктор, — уточнил Беккер.

— Эрл, я уже слишком стар, — сказал Ди-Эй. — Я очень много лет размышлял на эту тему. Я участвовал в рейдах, которые устраивало не только ФБР, но и еще раньше — Отдел полиции Оклахома- Сити. Я попадал в двадцать восемь перестрелок и получил четыре дырки. Я убил восемнадцать человек. Опыт достался мне не просто так, и теперь я глубоко убежден: когда дело доходит до оружия, у американского полицейского очень мало шансов, поскольку он не имеет достаточной подготовки. Поэтому я хочу одного: создать профессиональную, хорошо обученную рейдовую группу. Безукоризненное взаимодействие, полная взаимозаменяемость, обучение, подготовка и тренировки, тренировки, тренировки. Говоря о полицейских, я имел в виду и ФБР, особенно теперь, когда всех старых стрелков повышибали. Когда Младенца прикончили, он забрал с собой двух прекрасных молодых агентов ФБР, потому что они не были достаточно хорошо обучены иметь дело с таким типом, беспредельно жестоким и храбрым, как бешеный бык и раздраженный гусь, вместе взятые. Господи, как мне жаль, что я не оказался там в этот день! Они всадили в него семнадцать пуль, а он продолжал отстреливаться и уложил их обоих. Он был той еще штучкой. Поэтому, черт побери, мне нужна отлично обученная команда, обученная лучше всех. Но мне нужен кто-то, кто стал бы хлестать этих лодырей шомполами. Я намерен быть старым папашей, мудрым и спокойным. Но мне позарез необходим полноценный погоняла, который будет непрерывно хлестать их по задницам и вбивать в их головы все уроки до последних мелочей. Мне нужен такой человек, который не побоится стать ненавистным для всех, потому что быть ненавистным — это часть его работы. Мне нужен такой человек, который не раз стоял лицом к лицу с вооруженными врагами и убивал их, а не они его. Мне нужен, черт возьми, стопроцентный герой. Теперь-то вы видите, при чем здесь Эрл Суэггер?

Эрл чуть заметно кивнул.

— Эрл, — сказал Ди-Эй, — вы годитесь для этой работы, как ни один другой человек на земле.

— Похоже на то, — согласился Эрл, глядя на ярко одетую, веселую молодежь, потягивающую шампанское, танцующую джиттербаг, заливисто смеющуюся, сжимающую в объятиях такую же молодую плоть, и подумал: «Проклятье, я снова дома».

За окном тянулась Западная Виргиния, хотя, возможно, это был Огайо. Ночью трудно определить точно, да и поезд неудержимо мчался вперед. Эрл сидел в отдельном купе, наблюдая, как за окном в темноте пролетает Америка, и чувствовал, как вагон потряхивало на стыках. Голова у него болела, зато после целого дня героического пьянства он чувствовал себя более или менее трезвым.

Отдельное купе было последней подачкой страны одному из ее героев. Обладателю медали Почета не подобало ехать на жестком сидячем месте, не полагалось пытаться дремать вполглаза в неудобной позе, потому что в ребрах у него все еще сидел металл и спина болела. Но он не пил.

Джун спала на нижней полке. Эрл отчетливо слышал ее ровное дыхание. Но сам он все еще сидел на кожаном диванчике перед маленьким круглым столиком, ощушая дорожный ритм и устремляясь мыслями вперед, к тому, что станет его новой судьбой. Потом Джун заворочалась.

— Эрл?

— Я думал, что ты спишь, милая. Тебе нужно немного поспать.

— Я не могу спать, если ты никак не заснешь. Эрл, с тобой все в порядке?

— Да, мэм. Все хорошо.

— Эрл, ведь ты пил, правда? Я чувствую запах.

— Да, я останавливался, чтобы выпить, пока гулял. Я праздновал. Я был счастлив. Я повстречался с президентом. Я побывал в Белом доме. Я получил большую медаль. Меня фотографировали. Таких дней бывает немного.

— Эрл, кстати, о медали. Она оказалась в кармане твоих форменных брюк. Лента вся помялась. Я положила ее в коробку. Ты должен беречь ее. Когда-нибудь ты передашь ее сыну.

— Знаешь, милая, если у меня когда-нибудь будет сын, не думаю, что я скажу ему: «Вот, смотри, каким великим человеком был твой отец». Так что, если у меня будет сын, я позволю ему просто вырасти без всяких баек о том, какой я славный и знаменитый, тем более что сам никак не припомню в своей жизни ни одного такого вот проклятого великого дня.

— Эрл, ты все это время такой сердитый.

— Я переборю это, клянусь тебе, Джуни. Я знаю, что для тебя это будет нелегко. Понимаю, что теперь совсем не похож на того человека, за которого ты вышла замуж.

— Тот Эрл был красивым и гордым и в своей форме выглядел просто восхитительно. Он был похож на кинозвезду. Все девушки были без ума от него. А я так влюбилась в него! Боже, я тогда думала, что не доживу до рассвета. А потом он пригласил меня танцевать. Но этот Эрл более человечен, чем тот. Да, этот Эрл больше мужчина, настоящий мужчина. Он делает свою работу, даже если ненавидит ее, и никогда ни на кого не жалуется. Он настоящий мужчина, и теперь он каждую ночь будет дома, и мне больше не нужно бояться, что придет какое-то письмо, где будет сказано, что он убит.

— Сладенькая моя, какой же ты персик. Ты лучше всех на свете.

Он наклонился в темноте и поцеловал жену.

Она прикоснулась к нему рукой; это было прикосновение особого рода, говорившее о том, что нынешняя ночь очень хороша для телесной близости. Но он остался сидеть.

— Я сначала должен кое-что тебе сказать.

— Эрл, мне не нравится этот тон. В чем дело? Это касается тех двоих типов, которые явились в отель искать тебя?

— Да, ты права.

— Хлыщ в дорогом костюме и печальный старик. Хлыщ мне очень не понравился.

— Мне он тоже не слишком понравился, но тут уж ничего не поделать. Его зовут Беккер, и когда- нибудь он станет большой шишкой. Он уже сейчас политический деятель, избран на серьезный пост. Эти два парня предложили мне работу.

— Ты согласился?

— Это означает немного больше денег. И еще, что я не оставлю свои пальцы в пилораме. Они обещали платить мне сотню в неделю. Получается больше пяти тысяч долларов в год, не считая, конечно, налогов. У них также предусмотрены страхование жизни и медицинские выплаты от штата Арканзас, так что можно будет не беспокоиться об оплате докторов. Они даже подбросили мне деньжат на новую одежду. Мне следует купить несколько костюмов.

— Но это опасно.

— Почему ты так думаешь?

— Чувствую по твоему голосу.

— Конечно, может возникнуть некоторая опасность. Но вовсе необязательно. Главным образом это будет обучение.