В любом случае ему следовало держаться начеку. Он мог бы броситься на Жюли и обо всем у нее выведать. Но Жюли ненавидела Демаре с тех пор, как выставила его за дверь. Она, вероятно, станет кричать. И если офицер из форта пришел с враждебными намерениями, он насторожится.

Демаре вернулся назад и, сойдя с тропинки, стал пробираться через бейяхондовые заросли. Он решил дать большой крюк, лишь бы не выдать свое присутствие Жюли.

По мере того как он удалялся, лошадь успокаивалась. Демаре больше не слышал ее ржания.

Подходя к хижине, он поступил так же, как Лефор: обогнул дом, чтобы застать нежданного посетителя врасплох.

В это время Жюли подняла голову и заметила лакея.

Она мгновенно оценила грозившую флибустьеру опасность. Демаре воспользуется внезапностью и выстрелит Лефору в спину!

Жюли крепко сжала в руках пистолеты, которые она вынула из седельного чехла, и бросилась вперед. Никогда еще она так быстро не взбегала вверх по склону. Она продвигалась скачками, не обращая внимания на клочки платья, которые оставляла на колючках. Однако шум камней, катившихся из-под ее ног, насторожил Демаре. Она увидела, как лакей поворачивает голову в ее сторону.

Жюли находилась недалеко от него и надеялась, что не промажет, так как научилась в последнее время довольно хорошо стрелять из пистолета.

Демаре замер в нерешительности. Что делать? Бежать на помощь Пленвилю или предоставить ему объясняться с флибустьером, которого лакей узнал по голосу, слышал его угрозы, а самому остановить эту женщину, даже если потом ему придется иметь дело с Лефором?

Неуверенность его и погубила. Жюли уже стояла в трех шагах от него, сжимая пистолет.

– Сдавайся, Демаре! – приказала она.

Жюли говорила довольно громко. Если бы в эту минуту флибустьера не захватила жажда мести, если бы он не скрестил с Пленвилем шпагу, он, конечно, услыхал бы ее голос.

Лакей улыбнулся и проговорил:

– Ну, ну, Жюли! Вспомни, чем мы были друг для друга! Во имя нашей прошлой дружбы прошу: не выдавай меня! Ведь он меня повесит!

– И по заслугам! – отвечала Жюли. – Разве ты сам пожалел о мадам? Не двигайся… Один шаг, и…

Она не успела договорить. Демаре напустил на себя покаянный и сокрушенный вид. Он обернулся в поисках места, куда сесть, ожидая своей участи.

Жюли похвалила его действия:

– Правильно! Садись и не двигайся… Демаре вдруг прыгнул на нее и сбил с ног, а сам бросился ко входу в хижину.

В это время Пленвиль его увидел и очень обрадовался. Лефор перехватил его усмешку. Он заподозрил неладное, но, как ни был скор, не успел отскочить в сторону и обернуться.

Грянул пистолетный выстрел. Эхо подхватило его и понесло с холма на холм. Затем донесся негромкий крик или, вернее, предсмертный хрип. Лефор заметил, как у него на правом рукаве выступила кровь.

Однако лицо Пленвиля снова исказилось от ужаса, будто он опять потерял блеснувшую было надежду на спасение.

Двумя мощными выпадами Лефор заставил Пленвиля переменить позицию. Иву мешал стол. Он перевернул его ударом ноги, стол потерял при этом две ножки.

Флибустьер одним взглядом оценил обстановку. Тело Демаре лежало на пороге. Струйка крови, сочившейся из раны на шее, стекала наземь, напоминая червя, стремящегося уползти в отверстие.

– Спасибо, красотка! – крикнул Лефор. Обратившись к колонисту, он продолжал:

– Думаю, мессир, я и так потратил на вас слишком много времени… Вы уже помолились дьяволу? Готовы перейти в преисподнюю?

Пленвиль слабел. Он отступал, вяло отражая сыпавшиеся на него удары. И вдруг представил, как выпустит шпагу из онемевших пальцев и окажется полностью в руках беспощадного врага. Пленвиль призвал на помощь все уже угасающие силы и собрался с мыслями. На мгновение у него мелькнула мысль: если даже удастся прикончить Лефора, а может быть, именно поэтому, Жюли ни за что его не простит. А ведь у нее еще другой, тоже заряженный пистолет!

Да какое это имело значение, если он будет отомщен после смерти?

Теперь он атаковал стремительнее, яростно отражая удары неотступно преследовавшей его сверкавшей шпаги. Он сделал ложный выпад, направив острие клинка в грудь Лефора, а затем нацелился ему в лицо и вложил всю силу в удар.

Пленвилю показалось, что флибустьер не двинулся с места. Ведь он сам действовал так споро, что, должно быть, захватил неприятеля врасплох. Он почувствовал, как неведомая сила увлекает его вперед, а затем испытал невыносимую боль под ложечкой.

Пленвиль выронил шпагу. Он уловил нечто вроде свиста и вдруг понял, что это он сам, выдыхая, производит столь странный шум. Он взглянул на Лефора. Флибустьер приоткрыл рот, губы у него шевелились, будто он что-то говорил, но Пленвиль так и не услышал ни слова.

И тут он покатился по земле.

Лефор склонился над ним, чтобы вытереть клинок о кружева на рукавах раненого, издававшего предсмертные хрипы. Лефор перевернул его ногой.

Пленвиль еще дышал. Глаза у него были широко раскрыты; во взгляде, который он не сводил с Лефора, застыла смертельная ненависть.