западе страны.
Через минуту он тоже сел.
– Я просмотрел записи ваших программ, Джек. Вы прекрасный ведущий.
– Спасибо.
– Сколько времени прошло с тех пор, как вы играли за «Джетс», лет пятнадцать?
– Да. Я серьезно повредил колено. Как вы, наверное, помните, наша команда тогда уверенно шла к финалу кубка.
– Я помню, что вы получили приз как лучший разыгрывающий, – заметил Марк. – Ваши прежние достижения впечатляют.
То ли Джеку показалось, то ли Марк действительно подчеркнул слово «прежние»?
– Спасибо. Как вы знаете из моего резюме, я веду передачу на местном телевидении. За то время, что я проработал в Портленде, ее рейтинг заметно вырос.
– А как обстоят дела с наркотиками? Джек понял, что все кончено.
– Пока я лежал в больнице, я незаметно для себя пристрастился к болеутоляющим средствам. Позже, когда крупная телекомпания предложила мне вести понедельничное футбольное обозрение, я подвел их. Больше подобных инцидентов не повторится.
– Джек, мы не можем позволить себе скандалов, вроде тех, что случаются на общенациональных каналах. Должен вам честно сказать: я не хочу рисковать из-за вас.
Джек думал когда-то, что самым несчастным в его жизни был день, когда он повредил колено и понял, что никогда больше не сможет играть. Именно поэтому он и позволил себе привыкнуть к пилюлям.
Но он ошибался. Оказалось, что медленный, необратимый процесс потери самоуважения выносить еще тяжелее.
Джек встал и, собрав все силы, улыбнулся:
– Спасибо, что уделили мне время.
На протяжении многих лет Элизабет смотрела по телевизору дневные ток-шоу. Участвовавшие в них психологи утверждали обычно, что не стоит отчаиваться, если любовь отступает перед чередой повседневных домашних забот, что ее еще можно возродить.
Она очень надеялась, что все эти психологи правы, потому что их с Джеком отношения дали серьезную трещину. После двадцати четырех лет брака они забыли, что такое любить друг друга.
Она уже не могла притворяться, что ситуация изменится к лучшему сама по себе. Чтобы это произошло, надо что-то предпринять. В этом единодушно сходились все психологи. Для того чтобы добиться результата, нужно что-то сделать.
Сегодня Элизабет постарается вдохнуть новую жизнь в их отношения.
Она весь день думала об этом. Придя домой, она приготовила на ужин любимое блюдо Джека – курицу в винном соусе.
Элизабет разожгла камин в гостиной, поставила свои любимые свечи с ароматом корицы, притушила верхний свет. Желтые стены сразу приобрели мягкий золотистый оттенок. На столики из красного дерева, стоявшие по обе стороны от дивана, падали красные и золотые отблески огня.
Убедившись, что все в полном порядке, она приняла душ, а потом достала из ящика комода кружевную белую рубашку и трусики, которые много лет назад Джек подарил ей на день Святого Валентина. Она ни разу их не надевала.
Элизабет нахмурилась. Они выглядели такими маленькими! А бедра у нее уже не такие стройные, как раньше. Белье было сорок четвертого размера, на размер меньше, чем надо. Не так уж и намного... Если, конечно, не вспоминать, что в молодости она носила сороковой.
Она надела рубашку, трусики и с облегчением вздохнула. Немного тесноваты, но вполне ничего.
Она достала из шкафа и накинула голубой шелковый халат, тоже подарок давних лет. Материя ласкала ее гладкую кожу, и она вдруг почувствовала себя очень сексуальной.
На часах было уже половина седьмого. Джек опаздывает.
Элизабет налила себе бокал вина и расположилась ждать в гостиной. Допив второй бокал, она начала беспокоиться.
К восьми ужин остыл и был безнадежно испорчен. И тут она услышала, как он отпирает дверь.
«Ты опоздал», – чуть не вырвалось у нее. Но она сделала глубокий вдох, стараясь успокоиться. Хотя бы на один сегодняшний вечер она хотела быть для Джека любовницей, а не женой. Она налила ему бокал вина и пошла навстречу.
Джек с мрачным видом стоял в дверях. Элизабет сразу все поняла.
– Извини, я опоздал, – сказал он, даже не пытаясь улыбнуться.
Джек словно бы не замечал ни камина, ни свечей, ни ее наряда.
Она почувствовала себя глупо в этом халате.
– Меня не взяли.
– Почему, что случилось?
– Уилкерсон решил не рисковать и не брать на работу бывшего наркомана. – Джек улыбнулся так горько, что у нее заныло сердце. – Это, наверное, так и будет преследовать меня всю жизнь.
