— На-ка вот, выпей кофе.

Фрэнк обвел недоумевающим взглядом стены, потолок и затем спросил:

— Как мы тут очутились?

Том не ответил. Он держал чашку, и Фрэнк отхлебнул.

— Это гостиница?

— Нет, это квартира Эрика Ланца — того самого, от которого мы тебя прятали у меня дома, помнишь?

— Да. Ну да, помню, конечно.

— Голова болит?

— Нет. А где мы — в Берлине?

— Так точно, в квартире на третьем этаже. Хорошо бы нам с тобой уехать сегодня в Париж. Может, вечерним рейсом, если ты сможешь нормально двигаться. Что они тебе давали — снотворное или кололи?

— Снотворное в таблетках. Растворяли в кока-коле и заставляли глотать. Укол сделали только один раз, еще в машине. Прямо в бедро, — медленно, с трудом ответил Фрэнк.

«Значит, прямо там, в Грюнвальде», — подумал Том. Это уже выглядело вполне профессионально. Он протянул Фрэнку хлеб с маслом, и тот покорно откусил кусочек.

— Они тебя кормили?

Фрэнк сделал слабую попытку пожать плечами.

— Не помню. Пару раз меня вырвало... и в туалет они меня водили редко... Вроде я даже обмочился — гадость какая! — Его передернуло, и он стал озираться, как будто боялся увидеть где-то рядом свои обмоченные брюки.

— Да брось ты об этом думать, Фрэнк, — сказал Том.

В это время вернулся Эрик, и Том представил их друг другу. Фрэнк натянул до подбородка простыню. Его все еще сильно клонило в сон, но он бодрился изо всех сил.

— Очень рад, очень рад, — проговорил Эрик. — По-моему, вам уже лучше, а?

— Да, — отозвался Фрэнк. Он с заинтересованным недоумением смотрел на тот край старинного, набитого волосом дивана, который не был прикрыт простыней. — Том сказал, я у вас дома. Спасибо большое.

Том принес Фрэнку его пижаму.

— Твой чемодан здесь, — сказал он. — Можешь одеться и побродить по квартире. Хорошо бы тебе сейчас пройтись по свежему воздуху, но с этим лучше повременить. — Затем он обратился к Эрику: — Прежде всего нужно созвониться с одним из банков. Какой, по-твоему, крупнее — ADCA или «Дисконт»?

— Банки? Зачем банки? — спросил Фрэнк, натягивая под простыней пижамные штаны. — Это что — выкуп? — Голос его звучал сонно и абсолютно равнодушно.

— Да-да. Это деньги за тебя, — ответил Том. — Ну-ка догадайся, сколько ты стоишь, а?

Он старался разговорить Фрэнка, но тот по-прежнему реагировал на все очень вяло.

Том порылся в бумажнике и достал квитанции: их номера наверняка нужно будет назвать при телефонном разговоре с банком.

— Выкуп... — все так же медленно произнес Фрэнк. — И у кого эти деньги?

— У меня. Их вернут твоей матери. Об этом я позже расскажу тебе.

— Я знаю, они назначали встречу. Один из них говорил по телефону на английском, я слышал. После двое ушли, а один остался.

Речь Фрэнка все еще оставалась замедленной, но говорил он довольно уверенно. Эрик протянул руку к столу и взял из серебряной вазочки одну из своих любимых черных сигарет.

— Я был на кухне... все время... — продолжал Фрэнк. Глаза его наполнились слезами. — Но думаю, что я все понял правильно.

Том подлил ему еще кофе. Эрик между тем не терял времени даром. Он дозвонился в банк, попросил директора и, назвав свой адрес, стал договариваться насчет возврата денег, полученных вчера господином Томом Рипли.

Эрик вел переговоры со знанием дела, и Тому не пришлось вмешиваться.

Фрэнк неуверенно встал на ноги и, увидев раскрытый чемодан, набитый пухлыми конвертами, коротко спросил:

— Это они и есть?

— Да, — ответил Том.

Он направлялся в ванную, чтобы принять душ и переодеться. Взглянув через плечо, он увидел, как Фрэнк осторожно обходит чемодан, словно там лежала ядовитая змея.

Стоя под душем, он вспомнил о своем обещании Турлоу позвонить до полудня. Возможно, и Фрэнку захочется поговорить с братом. Он вышел из ванной и сказал, что будет связываться с детективом по имени Турлоу и с Джонни, что они в Париже. Фрэнк никак не отреагировал на его слова, но, когда Том спросил, не хочет ли он поговорить с Джонни, он несколько оживился и сказал, что да, пожалуй.

— Мальчик стоит рядом со мной, — сказал Том, когда его соединили с Турлоу. — Хотите сами услышать его голос?

Фрэнк отрицательно затряс головой, но Том почти насильно заставил его взять трубку.

— Ему нужно знать, что ты в порядке. Только не упоминай об Эрике, — шепнул Том.

— Алло? Да, со мной все нормально. Да, да, в Берлине... Том... Это он меня освободил прошлой ночью... Я точно не знаю... Ну да, они здесь, — отрывисто говорил Фрэнк.

Эрик знаками показал Тому на прослушивающий аппарат, но Тому не хотелось им пользоваться.

— Уверен, что нет... — отвечал Фрэнк. — Зачем они Тому, они все будут переведены... — Видимо, его прервали. Он довольно долго слушал молча и потом раздраженно крикнул в трубку: — Вот еще! Неужели вы думаете, что я собираюсь обсуждать это с вами сейчас по телефону?! Говорю вам — я не знаю и знать не хочу... Ладно, пожалуйста. — Затем уже другим, мягким голосом он произнес: — Это ты, Джонни? Привет, старик. Ну да, я же только что сказал — у меня полный порядок... Не знаю. Я только-только очухался. Да не дергайся ты — у меня все кости целы...

Последовала долгая пауза: он слушал, что ему говорил брат, и Том увидел, как паренек вдруг помрачнел:

— Что-что? Это как надо понимать? — отрывисто спросил он. — Ты хочешь сказать... хочешь сказать, что она не приедет, потому что ей на меня наплевать? — Том услышал в трубке беззаботный смех Джонни. — По крайней мере, она позвонила, — бледнея на глазах, сказал Фрэнк и нетерпеливо бросил: — Ладно, я все понял.

В трубке опять раздался голос Турлоу, и на этот раз Том стал внимательно слушать: «...Когда приедете в Париж», — поймал он обрывок фразы, затем: «В Берлине вас что-то удерживает? В чем дело, Фрэнк?»

— А в Париже я что потерял? — с раздражением отпарировал Фрэнк.

— Матушка ждет вас дома. Мы все заботимся о вашей безопасности.

— Я и так в безопасности.

— А этот... Том Рипли? Он разве не уговаривает вас остаться?

— Никто не думает меня уговаривать, — отчеканивая каждое слово, возмущенно отозвался Фрэнк.

— Передайте трубку мистеру Рипли, Фрэнк.

Фрэнк хмуро протянул Тому трубку и выругался шепотом, сразу став похожим на рассерженного американского мальчишку с улицы.

— Рипли слушает, — проговорил Том, провожая глазами Фрэнка, который, похоже, отправился искать ванную.

— Мистер Рипли, войдите в мое положение. Я здесь для того, чтобы обеспечить благополучное возвращение мальчика домой. Я... чрезвычайно благодарен вам за то, что вы сделали, но мне нужно сообщить его матери, как это все было организовано и когда она его увидит. Может, мне самому приехать в Берлин?

— Не думаю, что это разумно. Нужно спросить Фрэнка. Последние два дня дались ему очень тяжело. Они напичкали его транквилизаторами.