Примерно час он лежал без сна. Каждые несколько секунд кровь начинала шуметь у него в ушах с возрастающей силой. Он вздрагивал, пробуждался, и у него появлялось ощущение, что он падает с большой высоты.

Фосфоресцирующие стрелки на его часах показывали половину первого. Не позвонить ли Элоизе? Он хотел бы поговорить с ней, но боялся усугубить недовольство Papa столь поздним звонком. Эти окружающие — сущее несчастье.

Затем Том почувствовал, что его дернули за плечи и чьи-то пальцы сдавили его горло. Схватив руки Бернарда, он тщетно пытался оторвать их и одновременно выбраться из-под одеяла. Наконец, ему удалось освободить ноги, и он с силой оттолкнул Бернарда. Рук на его горле больше не было. Бернард громко шлепнулся на пол и сидел, ловя ртом воздух. Том включил лампу на тумбочке, едва не уронив ее, и опрокинул стакан с водой, разлившейся по голубому восточному ковру.

Бернард с трудом приходил в себя.

Том тоже, хотя и несколько по-иному.

— Ну ты даешь, Бернард, — проговорил Том.

Бернард ничего не ответил — может быть, не мог. Он сидел на полу, опершись на одну руку, в позе “Умирающего галла” [64]. “А что если он опять набросится, когда восстановит силы?” — подумал Том. Он встал с постели и закурил “Голуаз”. — Знаешь, Бернард, это просто идиотская затея! — Том засмеялся и поперхнулся дымом. — Тебя же обязательно сцапали бы, у тебя не было ни малейшего шанса! Мадам Аннет знает, что ты ночуешь здесь, да и полиция тоже. — Том следил за Бернардом, поднимавшимся на ноги. Нечасто бывает, подумал Том, чтобы человек, едва избежавший смерти, сразу после этого спокойно курил, расхаживая босиком вокруг того, кто только что пытался его убить. — Больше не делай этого, пожалуйста. — Том понимал, что его слова звучат нелепо. Бернарда уже не волновало, что с ним произойдет. — Может, ты все-таки скажешь что-нибудь?

— Да, — произнес Бернард. — Я ненавижу тебя. Все это из-за тебя. Конечно, мне не следовало на это соглашаться. Но придумал это ты.

Ну, ясно. Мистическим источником зла был именно он.

— Мы все теперь стараемся свернуть это дело, а не продолжать его.

— Со мной все кончено. Цинтия… Том выпустил струю дыма.

— Ты говорил, что иногда, когда пишешь, чувствуешь себя Дерваттом. Подумай, сколько ты сделал для его имени! Он ведь был почти не известен, когда умер.

— Вы все извратили, — сказал Бернард. Это прозвучало как глас судьбы. Бернард открыл дверь и вышел. Вид у него был необычайно решительный.

“Что он собирается делать?” — подумал Том. Бернард еще не раздевался, хотя было уже больше трех. Пойдет бродить по улицам или, может быть, подожжет дом?

Он запер дверь на ключ. Если Бернард вернется, ему придется постучать, — и Том его, конечно, впустит, но предпочтительнее знать о его приходе заранее.

И что делать с Бернардом, когда утром явится полиция?

В субботу 26 октября в 9.15 утра Том стоял в гостиной перед стеклянными дверьми и смотрел в сторону леса, где полицейские начали раскапывать бывшую могилу Мёрчисона. Позади него бесшумно и безостановочно мерил шагами гостиную Бернард. В руках Том держал официальное письмо от Бакмастерской галереи, в котором Джеффри Констант наводил справки о местонахождении Томаса Мёрчисона.

Полицейских было трое. Двух из них Том видел впервые, а третьим был комиссар Делони. Последний вряд ли собирался сам что-нибудь копать, думал Том. “Вы не знаете, что это за яма была вырыта недавно в лесу?” — спросил один из жандармов. Том ответил, что не знает. Лес ему не принадлежит. Жандарм прошел через лужайку к своим товарищам, и они о чем-то посовещались. Они уже успели вторично осмотреть дом.

С утренней почтой пришло также письмо от Криса Гринлифа, которое он еще не вскрывал.

Полицейские трудились в лесу уже минут десять.

Том перечитал письмо Джеффа более внимательно. Очевидно, Джефф писал столь официально, боясь, что почта Тома просматривается. А может быть, ему просто вздумалось так пошутить. Но Том полагал, что более вероятно первое.

“Бакмастерская галерея

Бонд-стрит W I

24 окт. 19..

Томасу П. Рипли, эскв.

Бель-Омбр

Вильперс 77

Уважаемый м-р Рипли,

Согласно полученному нами сообщению, инспектор полиции Уэбстер посетил Вас недавно в связи с исчезновением м-ра Томаса Мёрчисона, который в среду сопровождал Вас в поездке во Францию. Мы не получали известий от м-ра Мёрчисона со вторника — т. е. 15-го числа сего месяца, когда он был у нас в галерее.

Нам известно, что м-р Мёрчисон намеревался до своего отъезда в Соединенные Штаты встретиться с Дерваттом. Мы не знаем, где именно находится Дерватт в данный момент, но думаем, что он свяжется с нами перед возвращением в Мексику. Возможно, Дерватт договорился о встрече с м-ром Мёрчисоном, но не поставил нас в известность. (“Чай вдвоем в загробном мире”, — подумал Том.)

Мы, как и полиция, обеспокоены исчезновением картины Дерватта под названием “Часы”.

Пожалуйста, позвоните нам, если Вы обладаете какой-либо информацией по этому делу. Разговор будет нами оплачен.

Искренне Ваш,

Джеффри Констант”.

Том ощутил — пусть и кратковременно — прилив бодрости и какой-то задор и обернулся к Бернарду. Угрюмая замкнутость Бернарда действовала ему на нервы. “Послушай, старина, — хотелось ему сказать, — какого черта, в конце концов, ты тут болтаешься?” Но он знал, какого черта Бернард тут болтается. Он выжидал подходящего момента, чтобы снова напасть на Тома. Так что Том только задержал на секунду дыхание и улыбнулся Бернарду, который даже не смотрел на него. Том прислушался к синицам, щебечущим над кусочком сала, который мадам Аннет положила в кормушку на дереве; одновременно до него доносились звуки транзистора мадам Аннет с кухни и отдаленное позвякивание лопаты в лесу.

Тем же холодно-официальным тоном, в каком было написано письмо Джеффа, Том произнес:

— Они не найдут там следов Мёрчисона.

— Им надо поискать в реке, — отозвался Бернард.

— Ты собираешься посоветовать им это?

— Нет.

— И потом, в какой именно реке? Я даже не помню ее названия. — Он был уверен, что Бернард не помнит тем более.

Том ждал, когда вернутся полицейские и скажут, что ничего не нашли. А может быть, они не сочтут нужным говорить это. Или продолжат поиски где-нибудь подальше в лесу. Не исключено, что у них уйдет на это весь день. Что ж, для полиции это не худшее времяпровождение в такую погоду. Пообедают в деревне — или, скорее, у себя дома, — а потом снова в лес. Том распечатал письмо Криса.

“24 окт. 19..

Дорогой Том!

Спасибо Вам еще раз за шикарное время, проведенное в Вашем доме. Это такой контраст с тем убогим обиталищем, в котором я сейчас нахожусь! Но, в общем, мне здесь нравится. Вчера вечером у меня было небольшое приключение. Я встретил девушку в кафе на Сен-Жермен-де-Пре. Ее звали Валери. Я спросил, не хочет ли она пройти со мной в отель выпить стаканчик вина (ха-ха!). Она согласилась. Со мной был Джеральд, но он тактично испарился, как истинный джентльмен, каким он порой бывает. Валери поднялась ко мне в номер через несколько минут после меня. Она решила, что так будет лучше, но, по-моему, портье