испытывал неловкость, обманывая кого-нибудь. Том понимал, что рано или поздно придется сказать Бернарду, что Мёрчисон мертв. Это был единственный способ успокоить Бернарда — хотя бы частично, в отношении возможного разоблачения. Но Том не мог сделать этого сейчас, во время этой вынимающей душу грозы. К тому же Бернард был в таком состоянии, что признание Тома могло привести его в настоящее исступление.

— Подожди минуту, я сейчас вернусь, — сказал Том.

Бернард сразу поднялся с постели и подошел к окну, и как раз в этот момент порыв ветра бросил в стекло целый каскад брызг. Том вздрогнул, на Бернарда же это не произвело никакого впечатления.

Том прошел в свою комнату, взял пижаму и индийский халат для Бернарда, захватил также домашние туфли и новую зубную щетку в пластмассовой упаковке. Зубную щетку он положил в ванной Бернарда, а остальное отнес к нему в комнату. Он сказал Бернарду, что оставляет его отдыхать, а сам будет внизу, так что в случае необходимости Бернард может его позвать.

Под дверью Криса виднелась полоска света. Из-за грозы в доме было необычно темно. У себя в комнате Том взял из ящика комода зубную пасту графа. Закрепив как следует нижний конец тюбика, им можно было пользоваться. Том решил, что это лучше, чем выбрасывать пасту в мусорный бак, где ее могла обнаружить мадам Аннет и подивиться столь необъяснимому и необузданному расточительству. Собственную пасту Том отнес в ванную Криса и Бернарда.

“Что же все-таки делать с Бернардом? А вдруг опять прибудет полиция и застанет здесь Бернарда, как тогда Криса? Бернард хорошо понимает французский”, — подумал Том.

Он решил написать письмо Элоизе. Это всегда действовало на него успокаивающе. Если по ходу дела встречались затруднения с французским, Том никогда не пытался преодолеть их с помощью словаря, так как его ошибки забавляли Элоизу.

“22 окт. 19..

Heloise cherie [38],

Ко мне на пару дней приехал двоюродный брат Дикки Гринлифа, очень симпатичный молодой человек по имени Кристоф. Раньше он никогда не был во Франции. Представляешь — впервые увидеть Париж в двадцатилетнем возрасте! Его изумляет, что Париж такой большой. Он из Калифорнии.

Сегодня у нас разразилась жуткая гроза. Она действует всем на нервы. Ветер и дождь.

Я скучаю по тебе. Получила ли ты красный купальный костюм? Я велел мадам Аннет послать его авиапочтой и специально дал кучу денег для этого. Если она все же отправила его обычной почтой, я ее поколочу. Все знакомые спрашивают, когда ты вернешься. Ходил на чай к супругам Грэ. Мне очень одиноко без тебя. Возвращайся, и мы будем спать в объятиях друг друга.

Твой брошенный муж

Том”.

Том наклеил марку и отнес конверт на маленький столик в передней.

Крис читал на диване в гостиной. При виде Тома он вскочил.

— Слушайте, — спросил он, не проявляя чрезмерного волнения, — что такое с вашим другом?

— У него неприятности. В Лондоне. Кризис в работе и к тому же поссорился со своей подружкой. Не то он бросил ее, не то она его — не знаю точно.

— Он ваш близкий друг?

— Да нет. Не очень.

— Мне пришло в голову — поскольку он в таком неуравновешенном состоянии, — может быть, мне лучше уехать? Завтра утром или даже сегодня.

— Ну уж, только не сегодня — в такую погоду! Твое присутствие меня нисколько не стесняет.

— Но мне показалось, что это стесняет его, Бернарда. — Крис мотнул головой в сторону лестницы.

— Если нам надо будет поговорить с Бернардом наедине, в доме найдется место для этого. Так что не волнуйся.

— Ну хорошо, если вы говорите это не просто из вежливости. Тогда отложим до завтра. — Крис сунул руки в задние карманы брюк и прошелся в сторону стеклянных дверей.

Сейчас придет мадам Аннет, чтобы задернуть портьеры, подумал Том. Станет хоть чуть поспокойнее среди этого хаоса.

— Смотрите! — Крис указывал пальцем на лужайку.

— Что там такое? — спросил Том. Наверное, дерево упало. Маленькое чрезвычайное происшествие. Уже стемнело, и Том не сразу увидел то, что имел в виду Крис. Приглядевшись, он различил какую-то фигуру, медленно бредущую по лужайке. “Призрак Мёрчисона!” — была первая мысль, заставившая его вздрогнуть. Но Том не верил в привидения.

— Это Бернард! — воскликнул Крис.

Да, конечно, это был Бернард. Том открыл стеклянные двери и шагнул под холодный душ, сыпавшийся со всех сторон.

— Бернард! Что ты там делаешь? — крикнул он.

Но Бернард не обратил на него внимания и продолжал ходить, задрав голову. Том бросился к нему, поскользнулся на каменных ступеньках, едва не упав, и вывихнул лодыжку.

— Бернард, иди сюда! — заорал Том, ковыляя по направлению к нему.

Крис тоже спустился в сад.

— Вы же насквозь промокнете! — сказал он Бернарду со смехом и хотел потянуть его за рукав, но не осмелился.

Том крепко ухватил Бернарда за руку.

— Бернард, ты что, в самом деле хочешь насмерть простудиться?

Бернард повернулся к ним, улыбаясь. Дождь стекал с его черных волос, прилипших ко лбу.

— Мне это нравится! Действительно нравится. Я чувствую себя точно так же! — Вырвав руку у Тома, он поднял обе вверх.

— Бернард, надо вернуться в дом. Пожалуйста!

— Ну ладно, ладно, — ответил Бернард с улыбкой, будто потакая его капризу.

Все трое медленно направились к дому. Казалось, Бернарду хотелось впитать весь дождь до последней капли. Он был в хорошем настроении и шутил, снимая туфли у дверей, чтобы не испачкать ковер. Пиджак он тоже снял.

— Тебе надо переодеться, — сказал Том. — Я дам тебе что-нибудь. — Сам он также снял туфли.

— Ну хорошо, я переоденусь, — бросил Бернард таким же снисходительным тоном, поднимаясь по лестнице с туфлями в руках.

Крис посмотрел на Тома, озабоченно нахмурившись, — совсем как Дикки.

— Этот парень свихнулся! — прошептал он. — По-настоящему свихнулся!

Том кивнул, испытывая какое-то необъяснимое потрясение, как всегда с ним бывало в присутствии умалишенных. Он чувствовал себя так, будто внутри него что-то рушится, образуется какая-то пустота. Обычно это чувство приходило на следующий день, теперь же оно возникло сразу. Том осторожно ступил на ногу, пробуя, может ли он стоять на ней. Вывих вроде бы не был серьезным.

— Возможно, ты прав, — ответил он Крису. — Пойду посмотрю для него что-нибудь сухое.

Около десяти часов вечера Том постучал к Бернарду.

— Это я.

— А, Том, заходи, — раздался спокойный голос Бернарда. Он сидел за письменным столом с авторучкой в руке. — Пожалуйста, не тревожься по поводу того, что я ходил сегодня под дождем. Я чувствовал себя в мире с самим собой. А это так редко бывает в последнее время.

Это было знакомо Тому слишком хорошо.

— Садись, Том! Закрывай дверь. Чувствуй себя как дома.

Том сел на постель. Он еще за ужином обещал зайти к Бернарду — при этом, кстати, присутствовал и Крис. За столом настроение у Бернарда было гораздо лучше, чем прежде. Сейчас на нем был индийский халат. На столе лежала пара листов бумаги, исписанных строчками высоких черных угловатых букв. Том интуитивно чувствовал, что Бернард писал не письмо.

— Я думаю, тебе часто должно казаться, что ты Дерватт, — сказал он.