манила Хью с тех нор, как Джо-Джим буквально втащил его туда и заставил своими глазами убедиться, что Корабль — это не весь мир, а лишь скорлупка, влекомая по бескрайним просторам, — с тех самых пор и до сегодняшнего дня он был одержим идеей управлять Кораблем, заставить его
Для него это означало гораздо больше, чем могло значить для пилота с Земли. С момента когда первая ракета совершила робкий прыжок с Земли на Луну, космический пилот был романтическим героем, которому хотел подражать каждый мальчишка. Но замысел Хью был не чета такой мелочи. Он собирался привести в движение
Юный Архимед обрел рычаг. Теперь он искал точку опоры.
Джо-Джим остановился у двери огромного серебристого звездного глобуса внутри Рубки и заглянул туда. Хью он не видел, но знал, что тот должен быть в кресле главного астронавигатора, потому что огни то загорались, то гасли. Горели изображения звезд, разбросанные по внутренней поверхности сферы, составляя образ неба снаружи Корабля. С того места, где стоял Джо-Джим, иллюзия была не очень впечатляющей; из центра сферы она была полной.
Хью гасил сектор за сектором, пока не остался единственный сектор напротив него. В нем выделялось большое и сверкающее светило, во много раз ярче всех остальных. Джо-Джим перестал смотреть и взобрался по решетке к креслам пилотов.
— Хью! — позвал он.
— Кто здесь? — спросил Хью, высовываясь из глубокого кресла. — А, это ты. Привет.
— Эртц хочет тебя видеть. Пошли.
— Ладно. Только сначала посмотри сюда. Хочу тебе кое-что показать.
— С ума сошел, — сказал Джо брату. Но Джим ответил: — Давай посмотрим. Много времени это не займет.
Близнецы вскарабкались в кресло рядом с креслом Хью.
— Ну что?
— Вон та звезда, — сказал Хью, указывая на яркую точку. — Она стала больше с тех пор, как я последний раз был здесь.
— Хм. Точно. Она уже давно становится ярче. Когда мы пришли сюда в первый раз, ее вообще не было видно.
— Значит, мы теперь ближе к ней.
— Разумеется, — согласился Джо. — Я это и так знал. Это еще раз доказывает, что Корабль движется.
— Но почему же вы мне не сказали?
— О чем?
— Об этой звезде. О том, что она растет.
— А какая разница?
— Какая разница! Джордан мой, да ведь… это она! Мы движемся туда. Это
Джо-Джим — обе головы — был потрясен. Поскольку сам он был озабочен только своим комфортом и безопасностью, то не сразу уразумел, что Хью, а возможно, и Эртц загорелись целью восстановить утерянные достижения предков и завершить забытое, полумифическое Путешествие к Далекому Центавру.
Джим пришел в себя.
— Хм-м… возможно. Но с чего ты взял, что эта звезда — Далекий Центавр?
— Возможно, и нет. Мне все равно. Но мы ближе всего к этой звезде и движемся прямо к ней. Когда не умеешь различать звезды, одна стоит другой. Джо-Джим, а у древних был какой-то способ различать звезды?
— Был, конечно, — подтвердил Джо. — Но что с того? Ты-то выбрал себе звезду. Ну и валяй. А я иду вниз.
— Хорошо, — неохотно согласился Хью. Они начали долгий спуск.
Эртц кратко пересказал Джо-Джиму и Хью свой разговор с Нарби.
— Теперь я думаю сделать следующее, — продолжал он, — пошлю Алана обратно вниз с посланием для Нарби. В нем будет сказано, что мне удалось войти в контакт с тобой, Хью, и я прошу его встретиться с нами где-нибудь выше территории Экипажа и выслушать, что мы узнали.
— Почему бы тебе просто не вернуться и не привести его самому? — возразил Хью.
Эртц слегка смутился.
— Потому что ты уже пробовал — не получилось. Ты вернулся из страны мутов и поведал мне о чудесах, которые там видел. Я тебе не поверил и отдал тебя под суд за ересь. Если бы Джо-Джим не спас тебя, ты бы отправился в Конвертор. Если бы ты не притащил меня в область невесомости и не заставил увидеть все собственными глазами, я бы тебе никогда не поверил. Могу тебя уверить, что Нарби не проще убедить, чем меня. Я хочу привести его сюда, наверх, показать ему звезды. Получится — миром; не выйдет — силой.
— Я не понимаю, — сказал Джим. — Разве не проще было бы перерезать ему глотку?
— Это было бы приятно, но не разумно. Нарби может оказать нам неоценимую помощь. Джим, если бы ты знал структуру Корабля так, как я ее знаю, ты бы понимал. Нарби имеет больше веса в Совете, чем любой из офицеров. Кроме того, он объявляет волю Капитана. Если мы завоюем его, нам, возможно, вообще не понадобится драться. А если нет — что ж, я не знаю, что будет, если все же придется воевать.
— Я не думаю, что он придет. Он заподозрит ловушку.
— Именно поэтому должен пойти Алан, а не я. Мне он задаст множество вопросов и будет сомневаться в ответах. Алана он не будет выспрашивать, — Эртц повернулся к Алану у продолжал: — Если он тебя спросит, ты не знаешь ничего, кроме того, что я тебе сейчас скажу. Понял?
— Конечно. Я ничего не знаю, ничего не видал и не слыхал. — С откровенным простодушием он добавил: — Я и раньше ничего не знал.
— Хорошо. Ты никогда не видел Джо-Джима, не слышал о звездах. Ты просто мой посланник, я взял тебя с собой на случай нападения. А вот что тебе нужно будет сказать… — Он пересказал Алану послание для Нарби, которое было простым, но провокационным. Потом убедился, что Алан все запомнил. — Что ж — в путь! Доброй еды.
Алан покрепче ухватил свой нож, ответил: «Доброй еды!», — и поспешил прочь.
Простому крестьянину взять да и войти к Исполнительному Секретарю Капитана — немыслимое дело, понял Алан. Часовой у дверей Нарби немного поиздевался над ним и направил к бездушному клерку. Тот записал его имя и приказал вернуться в деревню — дожидаться вызова. Алан твердо стоял на своем, повторяя, что принес послание чрезвычайной важности от Главного Инженера к Командору Нарби. Клерк снова взглянул на него.
— Давай бумагу.
— Нет никакой бумаги.
— Что за ерунда? Должна быть бумага. Таков Порядок.
— Ему некогда было писать. Он передал на словах.
— Что он передал?
Алан покачал головой:
— Лично Командору Нарби. У меня приказ.
Клерк пришел в бешенство.
Однако, будучи еще новичком, он отказался от соблазна проучить упрямую деревенщину в пользу более безопасного решения передать обузу повыше.
Главный клерк был краток:
