невыносимый грохот; он меня до мигрени доведет. К тому же сомнительно, что ваш племянник слышит его до сих пор. Разве что кости его чувствуют вибрацию.
Она поднялась и вышла. Походка ее была на удивление легка и грациозна. Совсем неплохо — для ее- то веса-возраста.
Шум разом стих.
Стих так неожиданно, что я вздрогнула бы, если б хоть что-нибудь ниже шеи у меня могло вздрагивать.
Дядя смотрел на меня.
— Подди-Подди… — тихо сказал он.
— Дядя, не уступай этой ужасной женщине!
— Подди, — сказал дядя Том, — я просто не могу ей уступить. Никоим образом. Понимаешь?
— Ну еще бы! Но ведь ты бы мог притвориться! Наговори ей всякой всячины; пусть, в самом деле, отпустит тебя и Кларка, а потом ты меня спасешь. Я выдержу, вот увидишь!
Он — в который уж раз — стал казаться совсем старым.
— Подди… Милая моя… Я очень боюсь, что это — конец. Будь мужественна, милая.
— Н-ну… Опыта у меня немного… Но я попробую.
Я мысленно ущипнула себя, чтобы посмотреть, не боюсь ли. Нет, не боюсь. По крайней мере, не взаправду. В присутствии дяди — хоть он и был так же беспомощен, как я сама, — почему-то не было страшно.
— Дядя, а чего ей от нас надо? Она что — фанатичка какая-то?
Он не ответил, а неслышно вошедшая миссис Грю весело, утробно заржала.
— Фанатичка… — повторила она, подойдя ко мне и сильно ущипнув за щеку. — Подди, дорогуша, я отнюдь не фанатичка и политикой озабочена не более чем твой дядя. Но много лет назад, будучи еще девочкой (кстати, очень привлекательной — ты такой не будешь никогда), я поняла: лучшие друзья любой девочки — деньги. Так-то, моя дорогая. Я — оплачиваемый профессионал, и профессионал не из худших. Сенатор, — продолжала она, — мальчишка, вероятнее всего, оглох, но точно сказать не берусь, он без сознания. Мы обсудим все позже, а сейчас — я хочу поспать. Пожалуй, вам тоже лучше немного отдохнуть.
Она позвала Дундука, и тот отнес меня в эту самую комнату, где я с той поры и торчу. Когда он меня поднимал, я уже взаправду перепугалась, но вдруг обнаружила, что могу немного шевелиться. Как при этом все кололо, вы не поверите. Просто нестерпимо… Я засопротивлялась, как могла, но без толку — все равно эту чертову комнату заперли.
Через некоторое время действие препарата кончилось и я пришла в норму, только трясло немножко. Теперь я знала, что Титания стережет меня лучше всякой цепной собаки, и к двери уже не приближаюсь — рука с плечом сильно болят и начинают опухать.
Я внимательно осмотрела комнату. Собственно говоря, и обследовать-то было нечего: кровать с матрасом, но без простыней, которые в здешнем климате и не нужны, что-то вроде откидного стола у одной из стен, возле него привинчено к полу кресло, да трубки дневного света по углам. Все это я тщательно ощупала, убедившись на горьком опыте, что Титания — не просто такая вот милочка-тонкокрылочка. Ясное дело, миссис Грю или кто-то другой, кто готовил эту комнату, постарались не оставить ничего такого, что могло бы сойти за оружие против Титании или кого бы то ни было еще. У меня даже плаща с сумочкой теперь нет.
Особенно жалко сумочку — у меня там много полезных вещей. Хоть пилочка для ногтей — будь она у меня, я бы этой феечке-кровососочке показала… Но нет смысла тратить время на бесполезные раздумья; сумочка осталась там, где мне ввели этот препарат.
Впрочем, кое-что интересное я обнаружила. До того как в этой комнате оказалась я, в ней держали Кларка — здесь лежала одна из его сумок. Наверняка я бы заметила прошлой ночью, что в его спальне одной сумки не хватает, но так расстроилась, что и оставила дядю одного заканчивать обыск. Набор вещей в сумке нисколько не подходил для рыцаря, отправившегося спасать прекрасную деву. Три футболки, две пары шорт, запасная пара обуви, логарифмическая линейка да три книжки комиксов.
Найди я в сумке огнемет, запас непонятных химикалий, ничуть не удивилась бы — это как раз по- кларковски. Пожалуй, мал он еще, несмотря на все свои достоинства…
Меня здорово беспокоило, что он, возможно — то есть, очень даже вероятно, — оглох, но потом я перестала думать об этом. Все равно помочь ничем не могу, да и уши ему не слишком нужны: всегда все мимо ушей пропускает.
Устроившись на кровати, я прочла его комиксы. Я до комиксов не маньяк, но эти как раз были ничего себе — особенно когда герои то и дело выпутывались из ситуаций посложнее моей.
Потом я уснула, и снились мне героические сны.
Разбудили меня к завтраку — больше похожему на обед, однако вполне сносному. Поднос Дундук уволок с собой, а легкая пластиковая посуда никак не подходила для смертоубийственных целей. Что меня действительно обрадовало — он принес и мою сумочку!
Но радости хватило только секунд на десять. Ни пилочки, ни ножа в сумочке не было. Вообще ничего смертельнее губной помады и платочка. Деньги и минидиктофончик миссис Грю не тронула, зато забрала все, что могло бы принести хоть какую пользу (то есть вред). Я скрипнула зубами, съела завтрак и продолжила диктовать свой совершенно бессмысленный дневник. Так и проводила время: спала, ела да еще старалась подружиться с Ариэлем. Он напоминает мне Дункана. Нет, не с виду, просто все маленькие чем-то друг на друга похожи, правда ведь?
Когда я в очередной раз, за отсутствием более интересного занятия, дремала, меня разбудил голос:
— Подди, дорогуша…
— А-а… Миссис Грю…
— Ну-ну, спокойно, — буркнула она.
Я и не собиралась дергаться. Ее пистолет был нацелен прямехонько мне в пупок. Я очень люблю свой пупок, он у меня — единственный.
— Ну-ка, будь добра, повернись и скрести руки за спиной.
Я подчинилась, и она крепко связала мне руки, а потом ту же веревку еще накинула на шею, вроде удавки. Начни я сопротивляться, только сама бы себя придушила.
Конечно, был момент, когда она отвела от меня пистолет, пока руки мои были еще свободны. Любой из героев комиксов воспользовался бы этим золотым мгновением, обезвредил бы миссис Грю и собственной же ее веревкой связал.
Жаль только, ни одного из этих героев не зовут «Подди Фриз». Образование мое ограничивается искусством кулинарии, кройки и шитья, некоторыми познаниями в математике, истории и естественных науках да вдобавок такими ужасно полезными навыками, как рисование, изготовление свечей и варка мыла. Рукопашный же бой я изучала лишь условно — в нерегулярных «пограничных столкновениях» с Кларком. Знаю, мама считает это упущением (сама-то она здорово владеет и каратэ, и килл-квик, и стреляет не хуже папочки), но папочка все тянул с записыванием меня на эти курсы. Мне кажется, он вообще не хотел, чтобы «его малышка» знала такие вещи.
Я же полностью согласна с мамой. Упущение, упущение — да какое! Наверняка была хоть доля секунды, когда можно было лягнуть миссис Грю пяткой в солнечное сплетение, потом, пока она не в состоянии была бы сопротивляться, сломать ей шею, содрать с мачты «Веселого Роджера» и поднять «Юнион Джек», как в «Острове Сокровищ».
Такой шанс бывает только раз, а я его не поймала.
Словом, повели меня, будто собачку на веревочке. Когда мы подошли к двери, Титания на нас уставилась с подозрением, но миссис Грю что-то ей процокала и та опять уселась на свой насест, Ариэля нянчить.
Миссис Грю повела меня коридором, потом через гостиную, где я в последний раз видела дядю Тома и Кларка, потом — еще коридор, большая комната…
