взбудораженному Брэтту в поисках мисс Кендал, ведь никогда не знаешь, что она может ему наговорить и как это отразится на нем, Джейке Вульфе, извинился:
— Это ничего не меняет, мистер Брэтт. Вот если бы вы были близким родственником мисс Кендал, то я постарался бы вам помочь.
Ответ его поразил:
— А жених для вас близкий родственник или нет?
Вульф немного оторопел, но все-таки нашел в себе силы возразить:
— Но почему ваша невеста не предупредила вас о своем новом месте жительства?
— Мы слегка повздорили, только и всего.
Это казалось не слишком достоверным, но Вульф не стал препираться, а покладисто согласился:
— Хорошо, посмотрю, что можно для вас сделать.
Он открыл сейф и вынул папку с надписью «Джейн Кендал». Там было все: ее фотография, краткая автобиография, написанная ее рукой, копия диплома и много разной другой ерунды. Не было только ее анкеты с адресом.
Вульф, прекрасно знавший, что анкета лежит в его столе, поскольку он сам хотел сегодняшним вечерком заскочить к Джейн домой и пригрозить судом за якобы неотработанный аванс, лицемерно развел руками.
— Ничем больше помочь не могу. Никакими другими сведениями наша компания не располагает.
Люк чувствовал, что все не так просто, поэтому презрительно сказал:
— Смотрите, мистер Вульф. Если окажется, что это не так, ваша компания прекратит свое существование. А я уж постараюсь, чтобы вас никуда и никто не принял на работу.
Располагающий довольно солидным личным состоянием Вульф в ответ на это заявление только пренебрежительно фыркнул, а спустившийся вниз Люк с досадой поведал о своем неудавшемся визите Аннет.
Немного подумав, она предложила:
— Может быть, нам проследить за этим самым Вульфом? Ясно, что он что-то скрывает.
Думавший о том же самом Люк ее поддержал, и они, отъехав в сторону от дороги, укрылись за ровно подстриженной живой изгородью. Ждать им пришлось не слишком долго — через полчаса Джейк, озираясь, вышел из особняка, сел в черный «вольво» и рванул по шоссе.
Опытный водитель Брэтта ни на йоту не выпускал его из виду, и всего через четверть часа они проехали мимо затормозившей возле неказистой стандартной высотки машины Вульфа.
Тот вышел из машины и быстро зашел в подъезд. Люк хотел было отправиться за ним, но более сдержанная Аннет его не пустила. Это было сделано совершенно правильно — Джейк показался буквально через пару минут, багровый от злости. Едва он уехал, как Аннет, попросив шефа сидеть тихо, пошла тем же путем. Точно так же пробыв в подъезде около двух минут, вышла обратно.
Побледневший Люк констатировал:
— Понятно. Джейн там нет.
Аннет поправила:
— Сейчас нет. Но еще вчера была. Так что мы опоздали совсем чуть-чуть. Консьержка уверяет, что никто не знает, куда она съехала. Возможно, ее и в городе-то нет.
Люк обездоленно склонил голову.
— Что же мне теперь делать?
Аннет мягко переспросила:
— В каком смысле, мистер Брэтт? Ехать домой или у вас другие планы?
План у Люка был один — найти Джейн. Вот только как это сделать, он не знал…
Никто из них не обратил внимания на темнокожего парня, проходившего мимо. Но тот прекрасно разглядел, кто стоял перед ним. Едва завернув за угол, вынул телефон и негромко предупредил:
— Слушай, Макс, здесь твой соперничек, Брэтт. Он выяснил, что Джейн здесь нет. Что ни говори, а его ребята работают быстро. Еще бы немного — и мы бы столкнулись нос к носу. — На вопрос невидимого собеседника ответил: — Нет, я не думаю, что Джейн уехала из Милуоки. Мое чутье дипломированного сыщика говорит мне, что она где-то здесь. Вопрос только в том, где она залегла на дно. Но я поищу. Не знаю, сколько времени это займет, но я ее разыщу.
Через несколько недель он и впрямь позвонил Хартли и сказал:
— Слушай, друг, я разыскал твою пропажу. — Его собеседник не смог сдержать радостного вопля, и Томас, смеясь, попросил: — Спокойнее, спокойнее, Макс! Ты меня оглушил. В общем, так: Джейн поет в небольшом ресторанчике в районе Джунотауна под псевдонимом Энджел Смит. Нет, меня она не заметила. Хорошо, жду тебя там завтра в семь вечера.
Деловое совещание закончилось, и довольные бизнесмены плавно перетекли в соседний зал, где для них был подготовлен «шведский стол». Джон Кроули, один из поставщиков Брэтта, подошел к нему с бокалом шампанского в руке. Люку совершенно не хотелось с ним разговаривать — впрочем, так же, как и с любым из присутствующих. Но первые же слова Джона заставили его насторожиться.
— Извини, Брэтт, что лезу не в свое дело, но как ты можешь допускать, чтобы столько времени прожившая с тобой женщина пела в каком-то заштатном ресторанчике?
Люк не сразу понял, в чем дело.
— Какой ресторанчик?
Кроули с укором на него посмотрел.
— Ты даже не знаешь, чем она занимается после вашего разрыва? Ну и ну…
Люк, который разыскивал Джейн с упорством фанатика, стал заикаться от нетерпения.
— Это ты о Джейн?
— Не помню, как ее зовут, я видел ее пару раз в твоем доме. Правда ты к ней и не подходил, мне о ней сказала жена. Женщины все знают.
Люк не выдержал:
— Да говори же наконец, в каком ресторане она поет?
Поняв по нервно дергавшемуся собеседнику, что все не так, как ему представлялось, Джон с удовлетворением сказал:
— В одном ресторанчике в Милуоки…
Полутемный зал небольшого ресторанчика был полон, что для славившегося обилием увеселительных заведений Милуоки было удивительно. Попробовав несколько поданных ему блюд, Люк признал, что кухня здесь неплоха, но не настолько, чтобы объяснить такое скопление народа. Он с нетерпением ждал появления Джейн и страшился этого. Как она, такая застенчивая, будет выступать перед этой массой людей? Пусть и благожелательно настроенных.
Но вот ведущий в какой-то аляповатой красной майке объявил:
— На сцене всеобщая любимица мисс Энджел Смит! — И на эстраду в буре аплодисментов легким шагом вышла Джейн.
Люк вздрогнул. Она была одета совершенно обычно для большого города — в белые бриджи, обтягивающие ее изящную фигурку, и легкую блузку из мягкого шелковистого материала.
Не объявляя названия песен, Джейн взяла несколько аккордов и запела негромко, но красивым и чистым голосом. Люк замер. Как? Почему? Откуда? В тот первый и последний раз, когда он слышал ее пение, она так волновалась, что ему показалось, что у нее нет ни голоса, ни слуха. Потому он и не интересовался ее музицированием, хотя иногда, приходя с работы, слышал, как в ее комнате звучала гитара. Считал это пустой блажью? Был уверен, что никаких талантов у Джейн нет? Ошибся, опять ошибся…
Волнуя душу, по залу плыла нежная мелодия, вызывая слезы на глазах слушателей. Люк ни разу ее ни слышал и в конце концов понял, что и песня тоже творение Джейн. Она рассказывала о томлениях истерзанного сердца, о мечтах, которым не суждено сбыться. Люк задрожал от ревности. О ком эта мелодия? О нем или о Хартли? В музыке звучали последние томительные и страстные ноты, а Люка все еще кидало от отчаяния к надежде. Он старался воззвать к своему здравому смыслу — в конце концов, он успешный взрослый мужчина и не к лицу ему обливаться слезами, — но ничего с собой поделать не мог.
