– Что случилось? – спросил он Майю. – Зачем сюда пришла эта женщина?

– Не знаю. Я собиралась ложиться, когда в угловом зеркале увидела Нагуа, стоявшую на пороге с ножом в руке. Она осторожно вошла в комнату, я бросилась на нее, но она была сильнее, и не приди Игнасио, она убила бы нашего сына!

– Правда? – спросил сеньор.

– Да, это так, белый человек, – ответила Нагуа.

– Зачем ты хотела крови невинного?

– Потому что из-за него мой собственный сын терял свои права. Я узнала о том, что готовится завтра!

– Мы здесь не при чем, – продолжал сеньор. – Если Тикаля низложат, то виной тому его пороки и преступления…

– А вас посадят на его место ради ваших добродетелей! – перебила его Нагуа. – Я знаю, откуда взялось пророчество, мне отец рассказал об этом перед смертью, у меня есть доказательства, и я донесу на вас на совете, и с вашим сыном неба поступят, как с собакой!

– Послушай, – спокойно обратилась Майя к своему мужу, – чтобы спасти нашего ребенка, надо лишить эту женщину возможности говорить.

Нагуа собиралась кричать и звать на помощь, но сеньор, замахнувшись на нее ножом, сказал:

– Молчи, если жизнь дорога!.. Игнасио, закрой дверь, нам надо посоветоваться…

– Нам предстоит или убить эту женщину, – продолжал сеньор, когда я исполнил его просьбу, – или бежать из города.

– Бежать невозможно, – сказала Майя, – даже если нам удастся переплыть через озеро, то в горах нас схватят и убьют.

– Значит, Нагуа должна умереть, – произнес сеньор.

– А если она даст клятву хранить молчание? – спросил я.

– Вы не понимаете, как она ненавидит меня! – горячо возражала мне Майя. – Она ни перед чем не остановится, никакие клятвы ее не испугают!

– Остается только ее убить, – произнес сеньор, – и я это сделаю. Потом скажу, что сделал это в пылу горячности – что и могло произойти, если бы у меня под рукой оказался нож, когда я задержал ее.

Он подошел к Нагуа, которую мы связали и положили в дальнем углу комнаты. Сеньор склонился над ней, и в руке у него блеснул нож. Гробовое молчание нарушила Майя, прерывающимся от волнения голосом спросившая:

– Готово?

– Нет, я не могу!

– Нельзя же брать ее с собой!

– Но можно оставить здесь связанной. Мы будем уже далеко, когда ее найдут.

Через два часа по уснувшему городу молча шли три фигуры, завернувшиеся в темные плащи. Я много времени уделял рыбалке и имел свою собственную лодку. Иногда меня сопровождал сеньор или кто-либо из слуг. Поэтому мой отъезд никому не мог показаться странным. Нас никто и не видел, кроме дежурной стражи. Вода в озере стояла высоко – день наивысшего подъема был близок. Отчалив от городской стены, мы подняли паруса, пользуясь попутным ветром, и быстро летели на легком челне к материку. Еще до рассвета мы достигли берега и, спрятав лодку в камышах, пошли пешком, делая крюк, чтобы миновать деревню. Около полудня мы сделали короткий привал и потом двинулись дальше. Майя мужественно переносила усталость. Ребенка несли поочередно сеньор и я. На ночь мы остановились, так как Майя начала выбиваться из сил. Ранним утром продолжили путь, приближаясь к линии снегов. Чувствовался сильный холод. Первоначально мы решили не заходить ни в деревню, ни в сторожевой домик. Но Майя неожиданно потребовала последнего.

– Мой ребенок совершенно окоченел, надо его согреть.

– Но тогда нас поймают и убьют, так как, по законам твоей страны, никто не смеет покинуть ее пределы.

– Ты был жалостлив к убийце и не имеешь жалости для сына! – упрекнула Майя своего мужа. – Ведь не желаешь же ты его смерти!

Она решительно свернула к сторожевому дому и постучалась в дверь.

– Кто вы такие? – спросил уже знакомый нам индеец. – Простите, госпожа моя, я вас не узнал, – добавил он через минуту.

– Мы охотились и заблудились, – ответила Майя. – Дай нам пищи и пусти погреться.

Он охотно исполнил нашу просьбу и устроил на ночлег. Мы заснули, прося его разбудить нас на рассвете, так как торопились скорее перейти через горы, но тут возникло неожиданное затруднение. Хозяин разбудил нас и радостно заявил, что вдали он видел толпу народа – вероятно, посланных за нами людей. Теперь нам не придется больше мучиться или ждать, пока он сходит раздобыть носилки для нас. Эту радость мы разделить не могли.

– Что делать? – спросил сеньор. – У нас три выхода: бежать через проход, защищаться или сдаться.

– Бежать поздно, – заявила Майя.

– А защищаться нечем, – добавил я. – Ведь наше огнестрельное оружие у нас отобрали, а два лука и стрелы ничего не значат против сотни людей.

Мы решили даже выйти навстречу нашим преследователям. Подойдя к ним, мы увидели во главе толпы