Они задрожали и бросились бежать, как лисицы от волка.

Аака взглянула на мужа, и глаза ее выражали гордость.

– Скажи мне, Ви, той ли ты крови, что эти двуногие звери, или тебя зачал какой-нибудь бог? Скажи мне, что ты задумал?

– Я ничего не задумал.

– Значит, Морская Колдунья знает твои замыслы? Ведь всем известно, что она мудрее меня.

– Я не совещался с Лалилой.

– Значит, Паг нашептал тебе эти мысли? Паг, твой друг и мой враг, который учит тебя волчьему искусству?

– Нет! – сказал Паг, который стоял рядом. – Я вчера давал Ви советы, которые пришлись бы тебе по сердцу, Аака, но Ви отказался последовать им.

– Какие советы?

– Советы секиры и копья. Советы оставить собак убитыми у их дверей, чтобы стая знала волчьи советы, Аака.

– Не ожидала я найти у тебя мудрость.

Паг не успел ответить.

Ви топнул ногой и крикнул:

– Довольно! На восходе луны все узнают, кто мудр и кто глуп. А пока оставьте меня в покое.

Ви вошел в пещеру, ел, пил, смеялся и рассказывал Фо о диких зверях и о том, как убивал их, – эти рассказы мальчик очень любил. Но ни Ааке, ни Лалиле, ни Пагу, ни Моананге он не сказал ни слова. Наевшись, Ви улегся и заснул.

Паг и Моананга охраняли вход.

Наступил вечер.

Ви, Лалила, Аака, Паг, Моананга и Тана оделись потеплей, и мужчины вооружились. Все вышли из пещеры. На Месте сборищ их ожидало племя. Молча прошли они мимо собравшихся, и молча последовало племя за ними, покуда все не добрались до обиталища богов.

Ви со своей семьей прошел направо и встал несколько выше народа, собравшегося в левой, большей части долины.

– Здесь тесно, – сказала Аака, – нам трудно будет стоять.

– Нас мало, а их много. К тому же, когда мы здесь, нас видят и слышат все, – пояснил Ви.

Он повернулся и громко объявил:

– Я, Ви, вождь, со всей своей семьей, здесь.

Голос его глухо отдавался от каменных и ледяных глыб.

– Скажи мне, о народ, чего ты требуешь от нас?

В ответ раздался тонкий голос жреца Нгая:

– Мы хотим, о, вождь, чтобы кто-нибудь из твоей семьи был принесен в жертву богам, дабы снять с племени проклятие, навлеченное на него Лалилой, Морской Колдуньей.

– Пусть боги назовут мне, кого принести в жертву.

Нгай запел длинную молитву, которую подхватил народ. Высокие голоса странно звенели в морозном воздухе и наконец смолкли. Наступила тишина.

Снова заговорил Ви:

– О вы, живущие во льду, которых я когда-то считал богами, но которых теперь считаю выдумкой дураков, внемлите мне. Правда, что на племя обрушилась беда, что зимы стали дольше и холоднее и что пищи не хватает. Но беды эти пришли к нам еще до того, как появилась здесь Лалила, которую называют Морской Колдуньей. Но раз племя требует, чтобы кого-нибудь из моей семьи принесли в жертву, и считают, что кровь убитого вернет всем остальным тепло и пищу – я готов на смерть.

Он замолчал и взглянул вниз.

Смутный лунный свет не скрывал выражения лиц. Племя было смущено. Люди начали перешептываться, лица у всех стали грустными. Кое-где раздавался женский плач.

Ви услышал обрывки речей:

«Он всегда был добр к нам. Он делал все, что в состоянии сделать человек. Он не властен повелевать временами года. Он не может приказать птицам лететь и тюленям плыть. И ведь он, если бы захотел, мог взять себе вторую жену. Значит, клятвы он не нарушил. Боги не могут требовать его крови. Его не нужно приносить в жертву. Ведь мы останемся тогда без вождя».

«Добро побеждает», – подумал Ви.

Но Нгай, ненавидевший его, также заметил перемену в настроении. Жрец выбежал вперед и, стоя спиной к леднику, закричал высоким и пронзительным голосом:

– Вы хотите умереть с голоду? Хотите поедать собственных детей? Посмеете ли вы оставить богов без пищи?

– Нет! – закричало племя, перепуганное таинственным светом и старой верой в могущество богов Нгая. – Да свершится жертвоприношение! Пусть течет красная кровь! Пусть боги утолят свой голод красной