увезти меня и подыскать в мужья какого-то мужлана-фермера. Я никогда не забуду этого и не прощу. После этого я возненавидела графа и все, что было связано с ним.

Я была так потрясена, что смогла лишь пробормотать:

— И все-таки ты хотела более всего быть связанной именно с ним!

— Я говорю тебе, что ненавидела его. Я познакомилась с Леоном, когда он выступал в городке, расположенном поблизости от нас. Мы подружились. Мой муж погиб, когда толпа под предводительством Леона подожгла его хозяйство…

— Значит, это сделал… Леон! Она пожала плечами и улыбнулась той самой улыбкой, которая теперь начала вызывать во мне страх.

— Ты действительно очень наивна, Лотти. Ты поступила бы гораздо разумней, если бы вышла замуж за своего Дикона, когда у тебя была такая возможность. Он создавал нам трудности. Он был слишком умен, не так ли? Но теперь он далеко отсюда.

Я медленно произнесла:

— Значит, Бланшар был тем самым человеком, которого ты назвала слугой своих соседей.

Я вспомнила случай возле конюшни, когда мне показалось, что уже где-то его видела. Значит, тогда я не ошиблась.

— Конечно. Леон решил, что я могу оказаться очень полезна в замке. Кроме того, замок стал домом для меня и для сына твоего мужа. Любопытно, что ты не заметила, как они похожи. Я-то это видела. Каждый день он напоминал мне о Шарле. Но тебе это и в голову не приходило, моя дорогая наивная сестрица.

— Запомни, что ты мне не сестра. Лизетта, как ты могла лгать нам… все эти годы? Как ты могла притворяться?

Она сморщила брови, как бы пытаясь что-то припомнить, а затем сказала:

— Не знаю. Временами я так любила тебя, а временами думала, сколько ты имеешь всего, что мы с тобой сестры, и как это нечестно. Тогда я тебя ненавидела. А потом я забывала об этом и опять любила тебя. Ну, сейчас это все неважно.

— И ты знала о том, что Арман в Бастилии?

— Леон не рассказывал мне всего… только то, что мне было необходимо знать. Но кое-что я предполагала и не жалела Армана. Он заслужил. Он всегда смотрел на меня свысока — всегда был недоступным и могущественным виконтом. Забавно было думать о том, что он сидит в тюрьме.

— Как ты можешь так говорить!

— Спокойно, — сказала Лизетта. — Если бы тебя унижали так, как меня, ты рассуждала бы так же.

— И Леон Бланшар сообщил тебе о том, что собирается быть сегодня в городе? Она кивнула.

— Я хотела, чтобы ты увидела и послушала его. Я хотела, чтобы ты знала, как именно обстоят дела. Мне давно не терпелось рассказать тебе обо всем. Я хотела, чтобы ты знала, что я твоя сестра.

В комнату вошла тетя Берта.

— У нас почти не осталось продуктов. Я сварила немного супа. Что случилось? Я ответила:

— Мы ездили в город. Там выступал Леон Бланшар с призывами к революции. Они собираются напасть на наш замок.

Тетя Берта побледнела.

— О Боже, — пробормотала она. Лизетта вмешалась:

— Лотти плела здесь всякую чушь. Она сказала, что я вовсе не дочь графа. Как будто я не знаю, как обстояли дела. Она говорит, что граф впервые увидел меня, когда мне было три или четыре года. Ведь это же не правда, верно? Это не правда?

Пристально посмотрев на Лизетту, тетя Берта проговорила:

— Граф взял тебя в дом, поскольку был добрым и благородным господином. Мы с тобой ему очень многим обязаны. Но он не был твоим отцом. Твой отец был сыном торговца и работал в лавке отца. Твоя мать рассказала мне об этом незадолго до твоего рождения, когда я приехала в Париж, пытаясь убедить ее вернуться домой. Конечно, она не могла этого сделать, так как собиралась рожать. Я помогала ей во время родов. Она не хотела бросать тебя и пыталась заработать на жизнь шитьем. Ей не удавалось свести концы с концами, и она начала заводить себе дружков, которые помогали ей оплачивать жилье и пищу для ребенка.

— Ты хочешь сказать, что она была… проституткой!

— Нет, нет! — с жаром воскликнула тетя Берта. — У нее всего лишь были дружки, которые ей нравились… и они помогали ей, поскольку сами этого хотели. Граф был одним из них. Когда она поняла, что умирает, то она попросила меня приехать. Она хотела, чтобы я о тебе заботилась. В то время, когда я была у нее, зашел граф. Он был озабочен состоянием твоей матери и завел со мной разговор о будущем. Граф рассказал мне, что во время одного из посещений ему удалось выяснить, что она прячет у себя маленькую девочку. Он был очень тронут этим и решил, что твоя мать — отважная женщина. Когда она умерла, он предложил мне должность домоуправительницы в замке и позволил мне взять с собой тебя.

— Ложь! — воскликнула Лизетта. — Все это ложь!

— Это правда, — сказала тетя Берта. — Клянусь именем Пресвятой Девы Марии.

Было похоже на то, что Лизетта сейчас разрыдается. Я понимала, что в данный момент рушатся мечты всей ее жизни.

Она продолжала кричать:

— Все это ложь… ложь! Открылась дверь, и вошла Софи.

— В чем дело? — спросила она. — Я услышала крики из комнаты Армана.

— Софи, — сказала я, — мы в опасности. С наступлением темноты в замок явится толпа. Их предводитель — Леон Бланшар.

— Леон!..

Я мягко сказала:

— Подозрения Дикона оказались справедливыми. Леон Бланшар никогда не был учителем. Он находился здесь, чтобы шпионить в пользу орлеанистов. Герцог Суасон тоже принадлежал к ним. Мы только что слышали, как он подстрекал толпу, чтобы она отправилась в замок. Когда он явится сюда, ты убедишься во всем своими глазами.

— Леон? — ошеломленно повторяла она.

— Ах, Софи, — сказала я, — вокруг сплошной обман. По всей Франции творятся ужасные вещи. Как мы теперь можем знать, кто за нас, а кто против?

— Я не верю в то, что Леон.

— начала она, а Лизетта истерически расхохоталась.

— Тогда я расскажу тебе, — сказала она. — Леон привез меня к Лотти. Он был моим любовником до этого, был любовником пока мы жили здесь… и остается им. Видишь ли, хотя твой отец и признал тебя своей дочерью, не все происходило так, как вы хотели. Леон, который был тебе нужен, был моим любовником. Шарль, Лотти, был моим любовником. В спальне он не очень-то разбирался, признал меня отец своей дочерью или нет. Но я все равно являюсь дочерью графа. Они пытаются доказать мне, что это не так, но это так, уверяю вас. Это так. Я благородного происхождения. Такого же благородного, как и вы. У нас у всех один отец… и неважно, что по этому поводу говорят.

Софи беспомощно смотрела на меня. Я подошла к ней и нежно обняла ее.

— Ведь правда же, — сказала она, — что Леон обращал на меня внимание? Ну, немножко…

— Он был здесь с миссией, — сказала я.

— Но он же был все время любовником Лизетты. Он просто притворялся…

— Иногда люди притворяются. Мы все были обмануты.

— А я проклинала тебя. Я проклинала тебя за то, что ты распускаешь о нем слухи… лживые слухи. Я говорила, что твой любовник убил Армана ради того, чтобы ты могла завладеть богатством моего отца. Я говорила все это, Лотти, и я пыталась верить в это, но, мне кажется, что-то внутри меня не позволяло верить в это. На самом деле я в это не верила. Возможно, я всегда понимала, что Леон не мог обратить на меня внимание. То же самое было и с Шарлем. Когда я нашла в его комнате тот цветок, я начала ненавидеть тебя.