был бесполезен и годился только на роль дубинки. С бешено бьющимся сердцем при виде такой серьезной опасности она подняла оружие и помолилась, чтобы хватило сил справиться с огромной лошадью.

Но ей не пришлось этого делать.

Дунстан бросился наперерез по растоптанной клумбе, чтобы перехватить лошадь и наездника. Лейла закрыла глаза, в напряжении ожидая неизбежного столкновения. Лошадь заржала, мужчина закричал, и она вдруг оказалась в воздухе.

Сжимая крепкую руку, обхватившую ее талию, она открыла глаза и заметила, как прямо перед ней внизу мелькают трава и колючие кустарники. Увидев мрачное лицо Дунстана, который пытался обуздать своего коня, она подумала, что, возможно, оказалась еще в большей опасности.

Лейла, не желая отпускать своего спасителя, уцепилась за рукав его пальто, боясь в этой бешеной гонке упасть на землю прямо под копыта. Она не считала себя слабой, но он держал ее так легко, что не хотелось надеяться на свои силы. Она бы погибла, если бы лорд Джон осуществил задуманное…

Лейла поглядела на сад и задрожала от гнева и печали. Ее розовые бутоны! Упав на колени на краю клумбы с новыми красновато-зелеными листьями, она принялась торопливо проверять стебли. С криком надежды она обнаружила сначала один разворачивающийся цветок, затем другой, просмотрев клумбы, которые Дунстан распределил по кругу. Они пока не пострадали. Розы подросли, и менее чем через месяц предстанут во всем своем разноцветном великолепии.

Лейла пыталась сдержать рыдания, но все же слезы облегчения покатились по щекам.

— Вы спасли мои розы! — в знак благодарности она обняла сильную ногу мужчины, который возвышался над ней.

Он наклонился, чтобы помочь ей встать. Борясь со слезами и не в силах унять дрожь в коленях, она упала в успокаивающие объятия Дунстана. Поглощая его удивительную нежность, Лейла не сразу услышала крики и проклятия мужчин, которые пытались подняться из грязи.

Она вложила свои пальцы в его твердую руку и вновь посмотрела на свой когда-то красивый сад. Эти варвары вырвали нежную рассаду, растоптали аккуратно вспаханные борозды и разрушили открытую беседку и дорожки. Но храброе поведение Дунстана спасло розы.

Когда Лейла посмотрела в поле, ее сердце замерло, поскольку она поняла, что ее поведение будет стоить ей гораздо дороже, чем цена поврежденных цветов.

Стейнс, Викхам, лорд Джон и еще несколько человек направлялись к ним, их разъяренные пристальные взгляды сосредоточились на Дунстане. Она знала, что не обладала физической силой или властью, чтобы спасти дорогого ей человека, который, только что спас ее от друзей-варваров.

Дунстан тоже знал это. Он напрягся, но лицо его оставалось непроницаемым.

— Он убийца, Дейла! — гневно кричал ее племянник. — Вот что получается, когда даешь кров таким, как он. Мы все могли погибнуть.

Лейла чувствовала, как еще сильнее напрягся Дунстан, но он и виду не показал, хотя другой человек на его месте мог бы поступить иначе. Он был вдвое больше Стейнса и в два счета переломал бы ему кости. Сейчас ее ярость была столь велика, что она желала, чтобы Дунстан именно так и поступил с мерзким юнцом. Но тот и пальцем не пошевелил в свою защиту.

— Я требую, чтобы вы убирались с моей земли, — с пафосом заявил Стейнс. — Даю вам двадцать четыре часа на сборы.

— Я работаю на леди, — холодно ответил Дунстан. — Не вам указывать мне, что делать.

— Он может обвинить вас в нападении и посадить за решетку вплоть до выездной сессии суда присяжных! — закричал Викхам. — И я могу выдвинуть обвинения, если это потребуется. Всем известно, что вы убили моего брата.

— Джордж украл моих лошадей, — заметил Дунстан. — Никакой законный суд не осудит меня за то, что я дал ему шанс защищаться.

Джордж Викхам также украл жену Дунстана, но ни один из присутствующих мужчин не упомянул этот факт, отметила про себя Лейла, наблюдая за происходящим. И при этом они не учитывали, что лорд Джон мог покалечить ее, когда сломя голову несся по саду. Стейнс, вероятнее всего, действовал по воле своего деда, пытаясь прогнать ее любыми способами, невзирая на последствия.

Если Дунстана прогонят, ее племянник победит.

— Вы убили Джорджа, и вы убили вашу жену! — кричал Викхам, не слушая Дунстана. — И теперь вы почти ранили Стейнса. Вас необходимо изолировать ради всеобщей безопасности.

В то время как Викхам бросал свои обвинения и угрозы, лорд Джон самодовольно изучал Лейлу в порванном платье, с распущенными волосами и грязным лицом. Затем с торжествующей улыбкой он развернулся и ушел, удовлетворенный своей местью.

Лейла заметила, как пальцы Дунстана сжались в кулаки, поскольку он был совершенно беззащитен против брошенных ему в лицо обвинений. Он ринулся в бой, словно рыцарь в сияющих доспехах, чтобы защитить ее, но чувство вины затмевало блеск доспех, оставляя его раненым до глубины души.

Так или иначе, она должна была освободить отважного рыцаря от этих демонов.

Лейла обернулась к племяннику, нацелив на него мушкет.

— Я не желаю видеть тебя в моем доме! — закричала она, с удовольствием заметив, как он вздрогнул при напоминании о том, что дом и земля все еще принадлежат ей. — Вместе со своими никчемными друзьями ты можешь играть в свои игры в другом месте. Я прикажу слугам собрать ваши вещи и выбросить их за ворота, Если вы еще хоть раз сунетесь в мой дом, я вызову судью и найму людей, чтобы навсегда отвадить вас от подобных визитов.

— Он — причина этого! — закричал Стейнс, указывая на Дунстана. — Викхам рассказал мне, что он сделал со своей женой. Ты не можешь общаться с преступником, Лейла! Мой дедушка прикажет арестовать его.

— Твоего дедушки здесь нет. Убирайся, а не то пошлю за судьей.

Разъяренный молодой виконт пошел вслед за лордом Джоном и Викхамом.

— Мой турнепс уже посеян, — решительно заявил Дунстан, пока молодые господа искали своих лошадей. — Я не могу уехать.

Лейла ударила кулаком по мощной руке, которая все еще поддерживала ее.

— Вы должны волноваться о своей голове, а не о турнепсе. Его дедушка — граф, который может повлиять на судью, всего лишь написав ему письмо.

Она могла спасти его турнепс. Но леди не была чудотворцем. Спасти себя он должен сам.

Запах ярости Дунстана был свежий, бодрящий и намного сильнее, чем горечь Викхама или жестокость лорда Джона. Лейла знала, что, работая вместе, они могли решить создавшуюся проблему, хотя также понимала, что общение с Дунстаном Ивесом может оказаться опасным для ее сердца и души.

Но оценив его самоотверженный поступок, когда никто не пришел ей на помощь, Лейла решила рискнуть.

Дунстан посадил Лейлу на коня перед собой и обнял. У него возникло ощущение, что она нуждается в его сильных руках. Он хотел всегда защищать эту энергичную женщину, защищать ее от несправедливости этого мира.

В то же время он признавал, что хотел утешить и себя.

Не понимая, почему он чувствовал себя вынужденным быть опорой этой женщине, которая обладала гораздо большей властью, чем когда-либо будет обладать он, Дунстан в замешательстве молчал.

В его объятиях женщина казалась такой хрупкой, но ведь она Малколм, напомнил он себе, и совсем не беззащитна. Лейла вызывающе тряхнула головой, как будто была готова сразиться с целой армией. Дунстан полагался на ее здравый смысл, надеясь, что она не затевает какую-нибудь глупость. При мысли о том, что Малколм способна совершить из мести, его бросило в дрожь.

Она не возражала, когда он опустил ее на землю у входа в дом.

— Я должна поговорить с вами сегодня вечером, после того как прогоню этих негодяев, — сказала она ему своим обычным властным тоном, хотя ее слова Дунстан воспринял как полуприказ-полупросьбу.

Он был в замешательстве, потому что для всеобщей пользы ему следовало собрать свои вещи и уехать.

Словно угадав его мысли, Лейла продолжила, прежде чем он успел возразить: