нестройный оркестр сбивается с такта...

-- Камерьере, воды!

VI

Лихорадит слегка.

-- Какой у вас крошечный номер!.. Да, да, вот так, спасибо. Я еще полежу немного. Это малярия, -- а потом... У меня ведь целая квартира; но вы не должны оставлять меня. Это может стрястись надо мной каждую минуту. Энрико!

-- Да, дорогая?

-- Чего же вы молчите?.. Нет, нет, не надо, лучше так... Ах, Энрико, я и не припомню, было ли утро сегодня... А они все стоят еще?

-- Что, Камилла?

-- Цветы. Их надо вынести на ночь. Какой тяжелый аромат! Сколько в нем тонн?

-- Я велю вынести их... Что такое, Камилла?

-- Я встану... Да я сама, спасибо. Вот -- совсем прошло, стоит только на ноги стать... Да, надо вынести их. А куда бы? Постойте, у меня ведь целая квартира на площади Ариосто. Отсюда видать, наверное...

-- Ночь уже. Кажется, посвежело немного.

-- Отчего так мало народу на улице?

-- Тсс, каждое слово слыхать.

......................................................................

-- О чем это они?

-- Не знаю, Камилла. Студенты, кажется. Похвальба какая-то. Может быть, о том, что и мы...

-- Пустите-ка. Остановились на углу! Господи, он маленького через голову перебросил!! Вот опять тишина. Как диковинно свет застревает в ветвях! А фонаря не видно. Мы не в последнем?

-- Что, Камилла?

-- Над нами еще этаж?

-- Да, кажется.

Камилла высовывается из окошка, она заглядывает за навесной щиток снизу вверх.

-- Нет... -- Но Гейне не дает ей договорить. -- Нет никого, -высвобождаясь, повторяет она.

-- В чем дело?

-- Я думала, там человек стоит, лампа на окне, а он крошеные листья и тени в окошко швыряет на улицу; хотела лицо подставить, поймать на щеку. Ну и нет никого.

-- Да это поэзия сама, Камилла!

-- Правда? Не знаю. Вот он. Вот там, около театра. Где зарево лиловое.

-- Кто, Камилла?

-- Вот чудак! Дом мой, вот кто. Да, но это припадки! Если бы устроить как-нибудь...

-- Номер уже заказан для вас.

-- Правда? Какая заботливость! Наконец-то. Который час? Пойдем посмотрим, какой это номер у меня? Интересно.

Они уходят из восьмого, улыбающиеся и взволнованные, как школьники, осаждающие Трою на дровяном дворе.

VII

Задолго еще до его наступления о близости нового утра стали болтливо разглагольствовать католические колокола, толчками, с кувыркающихся колод, отвешивая свои холодные поклоны. В гостинице горела одна всего лампочка. Она вспыхнула, когда едко затрещал телефонный звонок, и ее уже не тушили потом. Она была свидетельницей того, как подбежал к аппарату заспанный дежурный; как, отложив трубку на пульт, после некоторых пререканий с звонившим, затерялся он в глуби коридора, как спустя некоторое время вынырнул он из тех полутемных недр.

-- Да, синьор уезжает сегодня поутру, он позвонит вам, если это так срочно, через полчаса, потрудитесь оставить свой номер. Скажите, кого вызвать.

Лампочка осталась гореть и тогда, когда, застегиваясь на ходу, ночной походкою, на носках, из поперечного коридорчика в главный прошел человек из восьмого, как был он назван по телефону.

Лампочка находилась как раз напротив этого номера. Человек из восьмого, однако, для того чтобы попасть к телефону, совершил пешеходную прогулку по коридору, и начало этой прогулки лежало где-то в зоне восьмидесятых номеров. После непродолжительных переговоров с дежурным, изменившись в лице, на котором тревожное волнение уступило место чертам внезапной беззаботности и любопытства, он отважно взялся за телефонную трубку и по исполнении всех технических обрядностей нашел себе собеседника в лице редактора газеты 'Vосе'.

-- Слушайте, это безбожно! Кто вам сказал, что я бессонницей страдаю?

......................................................................

-- Вы по ошибке, кажется, попали к телефону, подымаясь на колокольню. Чего вы благовестите? Ну, в чем дело?

......................................................................

-- Да, я задержался на сутки.

......................................................................

-- Лакей прав, домашнего адреса я им не оставлял и не оставлю.

......................................................................

-- Вам? Тоже нет. Да вообще я и не думал его публиковать, да еще сегодня, как вы, кажется, вообразили.

......................................................................

-- Он вам никогда ни на что не понадобится.

......................................................................

-- Не горячитесь, господин редактор, и вообще побольше хладнокровия. Релинквимини и не подумает обращаться к вашему посредничеству.

......................................................................

-- Потому что он не нуждается в нем.

......................................................................

-- Еще раз напоминаю вам о драгоценности вашего спокойствия для меня. Релинквимини никогда никакой тетрадки не терял.

......................................................................

-- Позвольте, -- хотя это первое недвусмысленное выражение у вас. Нет, безусловно нет.

......................................................................

-- Опять? Хорошо, допускаю. Но это -- шантаж только в пределах вчерашнего номера вашей 'Vосе'. И далеко не то -- за его пределами.

......................................................................

-- Со вчерашнего дня. С шести часов пополудни.

......................................................................

-- Если бы вы хоть стороной нюхнули того, что взошло на дрожжах этой выдумки, вы бы подыскали всему этому названье порезче, и оно еще дальше находилось бы от истины, чем то, что вы только что изволили преподнести мне.

......................................................................

-- Охотно. С удовольствием. Сегодня я не вижу этому никаких препятствий. Генрих Гейне.

......................................................................

-- Вот именно.

......................................................................

-- Очень лестно слушать.

......................................................................

-- Да что вы?

......................................................................

-- Очень охотно. Как же это сделать? Жалею, что вынужден сегодня же ехать. Приходите на вокзал, проведемте часок вместе.

......................................................................

-- Девять тридцать пять. Впрочем, время -- цепь сюрпризов. Лучше не приезжайте.

......................................................................