- Я вас не виню, - были его первые слова. - Понимаю, что ситуация сложилась критическая, и считаю, что вы сделали для города все, что могли и считали нужным. Но на политическом фронте это вызвало страшный скандал.

- Простите, - поднял руку Лордан, успевший уже усесться на спину каменному льву, - но о чем идет речь?

Префект посмотрел на него, как на заснувшего на уроке мальчишку.

- Об этом вашем волшебном огне, конечно! Боюсь, применив его, вы сыграли на руку оппозиции. Если бы вы предупредили меня, я мог бы по меньшей мере подготовить почву, провести необходимые консультации...

- Все равно не понимаю, о чем вы говорите.

- О вашей огненной дряни, - повторил префект уже жестче. - Многие утверждают, что вы были не вправе ее использовать. Во-первых, потому, что это магия, а для рационалистского лобби она хуже, чем красная тряпка для быка. Но главное, как они говорят, - подобное оружие совершенно негуманно. Прибегнув к нему, мы сами новели себя подобно дикарям. Поговаривают уже о том, что в ваших действиях наблюдался злой умысел, и даже о мерах карательного характера. Боюсь, вы разворошили в Совете осиное гнездо.

Лордан открыл было рот, но понял - что толку спорить?

- Я сделал все, что мог, - продолжал префект. Оппозиция требовала ввести прямой запрет, но мы со шлись на том, что больше не станем применять этот состав без официального согласия Совета, причем исключительно в рамках... Куда это вы?!

Лордан устало сел обратно на место.

Прошу вас, позвольте мне помыться и чего-нибудь поесть. Мне надо на стены, а на пустой желудок там тяжело.

Префект неодобрительно хмыкнул - при других обстоятельствах это вполне могло стоить ему жизни.

- Я надеялся, вы проявите благоразумие. В конце концов, у нас с вами и прежде возникали разногласия, но в последние дни вы так добросовестно поработали, что, как мне хотелось, я мог бы забыть о них, не говоря уже о возникающих в этой связи препятствиях.

Лордан попытался собрать остатки терпения, но никаких остатков уже не было. Он медленно встал и пошел прочь.

- Я освобождаю вас от командования, - сказал ему в спину префект. Приказ вступает в силу немедленно. Ваши колдовские штучки после провала того кавалерийского рейда...

- Он был проведен с вашего ведома! - обернулся Лордан. - Вы согласились, что необходимо уничтожить механиков противника!

- Не этого рейда, первого. Имевшего место еще до начала набега. Префект скрестил руки на груди. - Прошу прощения, но мне кажется, единственный способ прекратить происходящую бойню - это провести суд в кратчайшие сроки, приемлемые для стороны обвинения. После чего, в случае если вы выиграете...

- Суд?! - заморгал глазами Лордан. - Какой суд?

- Над вами, сударь. - Префект, казалось, вот-вот взорвется. - По обвинению в преступной халатности, проявленной при командовании рейдом. Если удастся, я попытаюсь убедить управление прокуратуры присовокупить к этому делу и обвинение в колдовстве, чтобы их можно было объединить в одно судопроизводство. - Он вздохнул. - Придется нелегко, поскольку, строго говоря, речь идет о различной юрисдикции, но в сложившихся обстоятельствах, может быть, управление согласится.

- Обвинение в колдовстве, - повторил Лордан. - Все ясно.

- Я очень рад, - сухо произнес префект. - В любом случае, если нам удастся перенести суд на более близкую дату - и, как я уже сказал, при условии, что вы его выиграете, - мы получим возможность восстановить вас в прежней должности в течение недели, если удастся уговорить Совет. Уверен, Лордан, вы цените тот факт, что я рискую ради вас собственной шеей. Будет похвально с вашей стороны вспомнить об этом, когда вы в следующий раз решите поставить себя выше закона.

- Если я освобожден от командования, - спросил Лордан, чуть поразмыслив - означает ли это, что я могу отправиться домой?

- Думаю, да. Можете проваливать на все четыре стороны. Только предварительно освободите в течение трех часов кабинет и жилое помещение. И, разумеется, вы лишаетесь права присутствия на заседаниях Совета. Конечно, нам надо будет знать, как с вами связаться на случай, если по какой-либо причине Совет сочтет нужным вас заслушать. Моя вам рекомендация, если угодно: вернитесь к своей работе в фехтовальной школе, наберите перед судом форму. Ваш проигрыш очень неблагоприятно на нас отразится. Очень.

- Постараюсь об этом помнить, - сказал Лордан и двинулся прочь.

* * *

Кто-то сказал:

- Наверно, нам пора возвращаться домой.

В военном совете, собравшемся у Темрая в шатре, появилось четыре новых человека, двух он не знал по именам. Темрай покачал головой:

-Нет.

- Темрай, - дядя Анкай подался вперед и положил ладонь ему на плечо, это разгром. Мы совершенно разбиты. Потеряли плоты, лестницы и таран, не говоря уже, что убито четырнадцать сотен людей. Продолжать невозможно, если только ты хочешь остаться вождем племени.

- Мы остаемся, - тихо произнес Темрай. - Будем продолжать, пока не победим. Всё.

- Темрай. - Тетя Ланатэн, семидесятилетняя, почти слепая, с трудом опустилась перед ним на колени. - Не надо. Ты сделал все, что мог, никто тебя не станет винить, что ты не выполнил невозможного. Перимадею не взять, ее защищает магия. С богами нельзя воевать.

- Мулу в задницу твою магию! - прохрипел Темрай, не открывая глаз. Это не магия, это рецепт из старой книги, Я тоже ее читал. Но пока я был в городе состав не готовили, точно.

- Из книги? - спросил кто-то. - Хочешь сказать, это доступно людям и магия тут ни при чем?

Конечно, просто нефть, деготь и сера. Как ты думаешь зачем я скупил всю эту дрянь, сколько сумел, до последнего кувшина?

У дяди Анкая брови полезли на лоб.

- То есть ты считаешь, что сможешь изготовить та кое же огненное масло?

- Конечно. Кто угодно может сделать что угодно, будь у него нужные знания и инструменты. Вопрос только в том, чтобы пробами и ошибками определить нужные пропорции.

- Значит, мы его применим, - произнес кто-то. - Да?

- Да, - кивнул Темрай. - Когда придет пора. А пока что я знаю, как от него защититься лучше, чем сегодня. Дело времени.

- Темрай, сегодня погибло четырнадцать сотен. - В голосе Кьюская звучал гнев; 'Многовато он начинает о себе воображать', - заметил про себя Темрай. - Это больше, чем обычно умирает за год.

- Мы на войне, Кьюскай. На войне люди, бывает, гибнут.

- Так не бывает. - Да, Кьюскай явно разозлился. Он ведь командовал лучниками, вспомнил Темрай, и прекрасно видел все, что творилось на плотах. Но все равно Кьюскай говорил не в свой черед. - Темрай, мне все равно, колдовство это или нет, люди верят, что это колдовство, и ты их не переубедишь. Ты их потеряешь, Темрай. Воевать против богов они не согласятся. Во имя всего святого, Темрай, как ты этого не понимаешь?

Темрай поднялся.

- Совет окончен. Теперь мне надо заняться работой, И вам всем тоже.

Когда они разошлись, Темрай рухнул на постель, подтянул колени к подбородку, обхватил их и стал глядеть в никуда. Даже когда он опустил веки, перед ним продолжали плыть цветные пятна - так бывает, если долго смотреть на солнце. Только после солнца зрение в конце концов восстанавливается, а у него в глазах застыло пламя горящих плотов. Может быть, навсегда.

Вспоминал он и другой пожар, и других людей, окутанных огнем, - и как люди бежали между рядами палаток, у них горела одежда и волосы, и на лицах был страх и невыносимая боль; они кричали. А всадники с факелами скакали во весь опор, они нарочно поджигали все кругом вместо того, чтобы помочь, как поступил бы любой человек. Темрай смотрел - он спрятался под кибиткой; кибитка тоже полыхала, но здесь