- Нужно, так польем, - равнодушно ответили ребята.

* * *

Приближался Новый год. Каждый хотел с чистой совестью провести свои каникулы. Самым слабым учеником был все-таки Бунька.

- Он весь класс подведет - я его знаю! Вечно няньку себе ищет! говорил товарищам Волков.

Бунька стоял подавленный и робко повторял:

- Мне только помочь немножко... Я сам стараться буду!

- Знаем мы, какой ты! - сердились ребята.

- Помочь мы поможем, только брось ты свою привычку на других надеяться!.. Ребята, давайте все-таки решим, кто с Бунькой будет заниматься? - хмуро спросил Игорь.

Ребята молчали: у всех было много своей работы.

'Я бы мог помочь ему, - подумал Петя и посмотрел на Буньку. Откажется... и ребята не захотят...'

- А все-таки, - сказал кто-то, - не по-товарищески выходит.

Бунька опустил голову и громко засопел. Петя вдруг решился.

- Я, ребята... - Голос его вздрагивал от волнения. - Если вы хотите... если согласны...

Ребята молча повернулись к нему и ждали.

- Я с удовольствием помогу Пронину...

- Без тебя обойдемся, - протянул кто-то из ребят.

Остальные молчали.

Петя стоял перед ними и ждал. В глазах его скапливались слезы. Бунька смотрел на Петю с удивлением и сочувствием.

- Ну что же вы? Говорите, что ли!.. Стоит человек... Тоже какие-то... - растерянно бормотал он, переводя глаза на товарищей.

- Ну как, ребята? - притворно равнодушным голосом спросил Игорь. Набатов свою помощь предлагает.

- Пусть помогает.

- Пусть. Нам-то что!

Витя Волков прищурился и с презрительной улыбкой оглядел Петю с головы до ног.

Петя повернулся и медленно пошел к своей парте.

Ребята неодобрительно посмотрели на Волкова.

- Лежачего не бьют, знаешь? - тихо бросил ему Игорь и громко сказал: - Набатов! Договорись с Бунькой насчет занятий.

* * *

Наступили трудные дни. Петя и Бунька не расставались. Ребята видели, как Петя медленно и упорно объяснял что-то своему подшефному.

Терпению Пети удивлялся весь класс. Даже Волков говорил товарищам:

- Если б на меня, я бы не выдержал! Он ему одно, а тот другое!

Однажды ребята подошли к Пете:

- Ну как? Подвигается дело?

- Подвигается, - сказал Петя и смущенно улыбнулся.

Бунька похудел, толстые щеки его побледнели, и только уши были красными от волнения.

Андрей Александрович потирал руки и чему-то радовался про себя. После уроков он приходил к ребятам в пионерскую комнату, рассказывал о своих школьных годах и однажды, глядя на Петю, сказал:

- Школа учит жить в коллективе.

* * *

На контрольных работах Бунька вел себя молодцом. Он спокойно выполнял задание; отвечая у доски, не искал глазами поддержки у товарищей, и мел не прыгал в его руке.

Внимание ребят теперь привлекал Петя. Он волновался. Когда Бунька стоял у доски, Петя не отрывал от него глаз, безмолвно шевелил губами и болезненно морщился в ожидании ответа. Андрей Александрович часто взглядывал на мальчика. Ребята перешептывались.

Однажды в раздевалке кто-то окликнул Набатова. Он обернулся и увидел Витю.

- Тебе в какую сторону идти? - небрежно спросил тот.

Петя вспыхнул и радостно ответил:

- Мне... куда ты...

НОВИЧКИ

Я была больна и целые дни проводила на балконе. Наверху синело небо с мягкими разорванными облачками; в полинявшей осенней зелени деревьев кричали воробьи. А внизу прыгали, смеялись и играли дети... Я не прислушивалась к их голосам, не запоминала их лиц и имен.

Но однажды мое внимание привлекла маленькая девочка с большой сумкой. Она вышла из нижней квартиры и остановилась под моим балконом, пересчитывая зажатые в руке деньги. Сначала я увидела только ровную полоску пробора на аккуратно причесанной голове, две косички, длинные ресницы и пухлые губы. Потом она подняла голову и, глядя куда-то вверх, стала перечислять вслух то, что ей нужно было купить:

- Щавель... картошка... лук... - При этом она все время высовывала кончик языка, озабоченно смотрела на свою ладошку со смятыми деньгами и тихонько соображала: - Можно без луку...

Ома была в большом затруднении, а когда из дому вылез пухлый мальчуган и протянул ей пустую бутылку, она совсем растерялась.

- Ах, бабушка...

Малыш посмотрел на нее круглыми карими глазами:

- Мише молока...

- Ну вот... - растерянно сказала девочка и, оглянувшись, крикнула: Бабушка, возьми Мишу!

Потом присела на корточки, вытащила из кармана чистую тряпочку и вытерла малышу нос.

- Я сегодня куплю щавель... зелененький... - нараспев сказала она.

- И молока, - обхватив ее шею толстыми ручками, добавил малыш.

- А луку куплю тебе свежего-пресвежего...

- Нет, молока, нет, молока... - запротестовал малыш, оттопыривая нижнюю губу и обиженно, исподлобья глядя на девочку.

- Бабушка, возьми Мишу! Бабушка!

Нижнее окно раскрылось, и оттуда выглянула старушка.

- Батюшки мои, да как же это он вылез-то? - сказала она, протягивая руки.

Девочка с трудом подняла брата и посадила его на подоконник, потом она отдала старушке пустую бутылку и побежала к калитке.

Вернулась она скоро. Сумка, из которой торчала всякая зелень, перевешивала набок ее тонкую фигурку. Но лицо было довольное, глаза блестели.

Старушка, шлепая туфлями, семенила ей навстречу.

- Бабушка, я все-все купила. А тетенька одна такая добрая попалась, все спрашивала, как я хозяйничаю. Я ей сказала, что мама у нас в больнице, а папы давно нет - умер... Смотри, что я купила Мише... - Она вынула из корзинки красного петушка на длинной палочке. - Его сосать нужно! Сладкий, прозрачненький!

Она сглотнула слюнку и счастливо улыбнулась.

- Ну и себе бы купила, - с сожалением сказала старушка.

- Ну, себе! Дома есть печенье!

Дверь захлопнулась, и на дворе стало тихо.

А под вечер на асфальтовую площадку собрались ребята со всего двора. И почему-то теперь я стала различать их голоса, имена и лица. Моя знакомая, которую звали Лелей, играла с девочками в мяч, прыгала через веревочку. Прыгая, она все время поглядывала на своего толстого братишку, который вертелся около старших ребят. Они охотно сажали его на плечи, тискали в объятиях и смеялись каждому его слову.

- Медвежонок! Медвежонок!

- Мишка-топтыжка!

Малышу это надоело.

- Я к Леле хочу!

Леля бросила игру.

- Ну иди, иди ко мне... Ребята, не надо трогать его руками... Он похудеет от этого, - озабоченно сказала она, поправляя на братишке съехавший фартук.

Я слышала во дворе разные имена: Боря, Витя, Катя, Леша, но одно имя заставило меня прислушаться.