- Уйди! Жди на улице! - рявкнул на нее Гарри.

Гели секунду поколебалась - она не привыкла, чтобы муж так с ней разговаривал - но все-таки послушалась: вышла.

Сквозь стекло витрины Гарри видел их всех, топчущихся на тротуаре: белокурую худенькую Гели в нарядном платье и шляпке с огромным бантом, рядом с ней - высокого, стройного, светловолосого Кеннета, так мучительно похожего на своего настоящего отца, и Николаса - мускулистого, широкоплечего, загорелого Николаса... Гарри не хотел, чтобы они заходили сюда. Здесь так странно пахло экзотическими благовониями и так размеренно, мучительно-ровно звучал голос Джонни. Гарри не хотел, чтобы они все это слышали.

- Ты сам виноват в том, что утратил радость. Ты взращивал в себе свою боль. Конечно, имело значение и то, что ранен ты был в голову... Все восстановилось, вплоть до тончайших нейронных связей. Но память о событиях это память тела. Она не сразу вернулась к тебе. Она всегда утрачивается на какое-то время... Хотя обычно возвращается полностью. Память души - это память о чувствах. Чувства ты помнил. Только почему-то больше всего внимания обратил на воспоминания о тягостных чувствах. Но здесь я помочь тебе не мог.

- Кто был тот, со змеиными глазами?

- Бокор. Черный колдун. Поклоняется злым богам Конго. Я знал его - все чернокожие его знали... Он служил на другом корабле. Он был тогда уже очень силен. Его сила превышала мою. И я рискнул - испросив совета у богов Рады и получив на то разрешение. Я использовал его злую силу, чтобы поднять тебя. А потом не дал ему тебя поработить.

- И сделал это сам? Поработил меня?

- Нет. Ты был свободен все время... Свободен от всего - кроме самого себя. Кроме собственных чувств. Собственного страха, вины и скорби. Они поработили тебя. Но ты сам это им позволил.

- Но ты же позвал меня! Как за сердце схватил... Ты заставил меня придти сюда! - упорствовал Гарри.

- Я был связан с тобой с того самого дня... Я связан со всеми, кому помог вернуться. И я чувствовал, что тебе плохо. Сегодня ты оказался в моем городе - и я решил пригласить тебя... Чтобы все объяснить. Спрашивай - я отвечу на все твои вопросы. Я хочу, чтобы ты успокоился. Чтобы ты перестал бояться. И не думал больше о том, чтобы убить себя... Эти твои мысли причиняют боль мне. Потому что огорчают богов Рады. Они помогли тебе вернуться - а ты швыряешь им в лицо их великий дар!

- Я не хочу стать чудовищем... - прошептал Гарри.

- Ты не станешь чудовищем. Ты - хороший человек. У тебя светлая душа. Боги Рады любили тебя прежде и еще сильнее любят теперь. Ты совершил много прекрасных поступков. Ты спас женщину и ее дитя. Ты дал им счастье. Ты никогда не станешь чудовищем!

- Но вампирша... Она сказала, что я захочу жрать мясо и высасывать мозги! Ведь я же... Я... Зомби!

- По своему неведению ты называешь себя так. И вампирша твоя была невежественна. Впрочем - откуда ей знать? Она почувствовала, что ты возвращенный. Твоя кровь для нее была - как яд. Ее чары не имели силы над тобой. Но она не знала разницы между теми, кого Хунгон вернул силой богов Рады - и теми, кого Бокор превратил в зомби силой богов Конго. Вернув твою душу, я опустил ее в твое растерзанное тело... И постепенно она снова приросла к нему. Ты ведь многое вспомнил, ты мог бы нормально жить - если бы захотел... Но не будь меня, будь на моем месте Бокор, желающий поработить тебя... Он поймал бы твою душу и заточил бы ее в тыквенный сосуд. Потом отделил бы от души жизненную энергию и вдохнул ее в твое тело. Вернулось бы подобие жизни - но не сама жизнь. Способность мыслить, чувствовать, помнить - всего этого тело было бы лишено. Оно могло бы исполнять приказы Бокора... И получало бы жизненную энергию из мяса и мозгов пожираемых людей. Это гадко. Это страшно. А как страдают души, заточенные в тыквенные сосуды! И я до сих пор не знаю: простят ли боги Рады души этих несчастных - или покарают за преступления, совершенные их телами? Наверное, простят. Ведь за все преступления их ответственен только Бокор.

- А ты... Ты ответственен за меня?

- В общечеловеческом смысле - наверное, да. Ведь я считаю тебя своим другом, а мы всегда ответственны за друзей, - улыбнулся Джонни. - Но перед богами Рады - нет. Ведь я не командую тобой. Ты сам принимаешь решения. И, если бы ты совершил преступление, наказание за него понес бы только ты сам. Ровно как и за добрые твои дела воздастся только тебе.

- Значит, я никогда... Не захочу высосать чей-нибудь мозг?

- Если ты много будешь думать об этом, Гарри, ты свихнешься. А свихнувшийся человек способен вытворять тако-о-ое! Куда там зомби, вампиру или оборотню...

- Ты смеешься, - буркнул Гарри. - А мне не до смеха! Было... Все это время...

- Я знаю, - кивнул Джонни. - Но теперь ты все понял? Если хочешь спросить еще что-нибудь - спроси.

- Как я умру?

- Я не провидец, - пожал плечами Джонни. - Я всего лишь Хунгон!

- Я хочу знать, как это будет происходить. Я буду умирать так же, как любой другой человек - или как-то иначе? Мне понадобятся вспомогательные средства? Кол в сердце?

- Нет, Гарри, ты ведь не нежить! Ты будешь умирать так же, как любой другой хороший человек. Ты уже умирал. Ты не должен бояться. Ты ведь знаешь, как это происходит. Только для грешников это - иначе.

Гарри постоял еще немного, судорожно пытаясь вспомнить что-нибудь еще, что ему следовало бы спросить у Джонни. Но больше ничего на ум не приходило. Поэтому он решил, что пора бы откланяться.

- Спасибо тебе. Ты избавил меня от такого кошмара...

- Но прежде всего - я вернул тебе жизнь, - скромно заметил Джонни.

- И за это тоже - спасибо.

- За это не благодари. Ничто не происходит просто так - и не проходит бесследно. Зло порождает другое зло, а из добра иногда вырастает добро... Иногда. К сожалению, если от зла всегда рождается зло, то от добра - не всегда добро... Там было много жертв - а боги Рады позволили вернуть только тебя... Почему? Я до сих пор не знаю. Но догадываюсь. Возможно, дело в том, что ты должен был помочь одолеть другое зло - то, с которым ты столкнулся в том замке. Возможно - дело в том, что ты должен был спасти эту женщину и ее необыкновенного ребенка!

- Необыкновенного? А чего в нем такого необыкновенного? - удивился Гарри. - Ну, рассказики пишет... Ужасы всякие... Да я этого не люблю. И вряд ли это когда-нибудь издадут. А в остальном - он совсем обыкновенный.

- Ты заблуждаешься, Гарри. Но я хочу, чтобы ты знал. Жене твоей знать не обязательно. Ей это будет тяжело. А ты способен вынести и не такую тяжесть... Этот мальчик - не совсем человек. Он - дампир.

- Дампир? Как-то связано с вампирами?

- Его отец... Видимо, он родился не от человека, а от вампира. От вампира, находящегося в процессе перерождения. Когда тело его еще имеет в себе много человеческого и может породить новую жизнь. От переродившегося, состоявшегося вампира уже не может ничего родиться: мертвое не родит жизни. Но его отец не был еще мертв. Но не был и жив. И он успел укусить женщину, с которой совокупился. Успел укусить - но не успел убить. Или напоить своей гнилой кровью.

- О, Господи! - Гарри почувствовал, как волосы у него на голове весьма явственно зашевелились.

Гели зачала от живого мертвеца! Она никогда не рассказывала, как это произошло... Но он помнил ужас на ее лице. Кровь, текущую из прокушенной шеи. Кажется, она любила того парня... Бедная девочка! Что же она пережила!

- Такое случается - но редко. Цыгане, румыны и болгары называют таких людей дампирами. Дампир - прирожденный охотник на вампиров. Он видит нежить. Он чувствует ее. Если вампир один раз попадется ему на глаза - он не сможет скрыться от дампира нигде и никогда. Дампир найдет его. И уничтожит. Ненависть к вампирам - у него в крови. Он никогда не встрянет на их сторону. И он не может стать вампиром. Для дампира кровь вампира - яд. Для вампира кровь дампира - источник великой силы. Так что