сумки, откуда-то выпало обручальное кольцо! Динь-динь-динь — покатилось оно по асфальту. Невозможно описать мою радость. Я возликовал и тут же все понял: кольцо соскользнуло с руки, когда я засовывал штатив. Было это во время того обеденного перерыва в поле, когда я с таким подозрением отнесся к безобидному фермеру. С тех пор мы проехали 300 км, но оно не выпало. Эту находку я воспринял как маленькое чудо, за которое очень благодарен судьбе. Какое счастье!
Поздним вечером, когда заходящее солнце снова заставило нас догонять бегущие впереди тени, мы выехали из Красного Луча вслед за «Ладой» Владимира. И снова я спрашивал себя, каковы же мотивы этого дружелюбно настроенного незнакомца? Владимир появился в назначенное время и попросил следовать за ним, но я, как ни старался, не мог избавиться от подозрительности. Ко всему прочему, Владимир предложил нам всем вместе сходить в сауну. Я подумал, что, наверное, все украинцы отдыхают таким образом после работы, но были и другие мысли. Если это будет обычная сауна, то ничего. Но под посещением сауны могло еще столько всего подразумеваться! Мне бы очень не хотелось оказаться в какой-нибудь неоднозначной ситуации. Нет уж, спасибо.
Владимир привез нас на площадь в небольшом городке Антрацит — это примерно в восьми километрах от Красного Луча. Пока мы подтягивались к белому зданию на центральной городской площади, к нам подошла большая толпа молодых, хорошо одетых людей. «О черт, — сказал Чарли, — похоже, нам тут подготовили торжественную встречу».
Но они попросили только несколько автографов. Пока мы благополучно подписывали открытки, за спинами людей я заметил невысокого, худощавого мужчину в хорошей кожаной куртке, с аккуратно подстриженными черными волосами и густыми черными усами. Этот двойник молодого Роберта де Ниро тут же сел в новенький купе BMW М5 серебристого цвета, единственную западную машину во всем городе, где, казалось, имелись одни только «Лады», и уехал прочь, подняв за собой облако пыли. Махнув рукой в том же направлении, Владимир запрыгнул в свою полицейскую «Ладу» и погнался за ним.
«Что происходит? — спросил я Чарли. — Это нормально? Так и должно быть?»
«Да, мне кажется, все нормально, — ответил Чарли. — Думаю, ночевать мы сегодня будем у того другого парня».
Мы последовали за человеком на серебристом BMW по городским задворкам. Судя по его манере вождения, в городе он чувствовал себя хозяином. Светофоры, пешеходы, другие машины полностью игнорировались. «Он здесь определенно большой человек», — сказал Чарли по интеркому.
«Должен признаться, мне как-то неспокойно», — ответил я.
«Нервничаешь?»
«Просто не знаю, в какую историю мы опять попадем», — ответил я, когда мы проезжали район с особенно плохими дорогами и ветхими зданиями.
«Да ты только посмотри на тот дом! Вон тот, красивый, на углу! — закричал Чарли по интеркому. — Только посмотри… Ох, ну ни фига себе, вот это дом, он же громадный!»
Перед нами открылись крепкие стальные ворота. За высокой бетонной стеной оказался ухоженный двор, в центре которого стоял современный дом размером с небольшой особняк. Мы въехали во двор.
«Как ты думаешь, с нами ничего не случится?» — спросил я Чарли по интеркому.
«Нет, конечно, все будет хорошо. Они, видимо, рассказали кое-кому о твоем приезде. Похоже, у тебя тут куча поклонников. Думаю, все будет нормально…»
5. Дом на холме
ЧАРЛИ: Во дворе уже ждал тот парень из BMW, он отвел нас в большой пустой гараж, где можно было оставить машины. Когда мы слезли с мотоциклов, он приобнял нас за плечи, сказал, что его зовут Игорь, и направился к дому. Остановившись перед большим грязным участком с перекопанной землей, который, очевидно, собирались обустроить под сад, он принял позу генерала, обозревающего свои войска на поле перед битвой. «Мой дом, — сказал Игорь, — ваш дом».
Большие стальные ворота, выходящие на дорогу, закрылись. Игорь представил нам жену Галу, дочь- подростка и еще несколько человек, стоящих рядом, а потом начал рассказывать о себе.
«Так вы плавали на кораблях? — спросил я. — По всему миру? Вы моряк?»
«Перу… Аргентина. Три года на подводной лодке и двенадцать лет на рыболовных судах».
«На подводной лодке?! Ух ты!» «Ага. В Атлантике. Советский атлантический патруль», — рассказывал он, поднимаясь по мраморным ступенькам к входу в дом. Гала хихикала, прикрывая рот рукой, пока мы снимали свои грязные ботинки. Нас одолевало смущение, ведь приходилось демонстрировать совершенно незнакомым людям то, что воняло, как вымоченная в уксусе тухлая рыба. Игорь провел нас на второй этаж, а потом мы поднялись по спиральной лестнице в большое мансардное помещение. Там был Владимир (наш первый друг-полицейский), который все объяснил: ему пришлось обратиться к Игорю, потому что его жена не разрешила оставить нас на ночь.
«Будете спать здесь. Вся комната ваша», — сказал Игорь. Комната оказалась очень просторным помещением, занимающим весь третий этаж, с деревянным полом и потолком. Мебели было немного, но достаточно: пара кресел, комод, да в углу на ремне висел автомат.
«Большая война, — гордо сказал Игорь, показывая на автомат. — Большая война… вторая!» Он дернул затвор и нажал на курок. Раздался щелчок. Мы с Эваном облегченно вздохнули. Не заряжен.
Игорь улыбнулся и одобрительно покачал головой. «Партизаны, — сказал он. — Русские борцы за свободу».
ЭВАН: Мы сняли пропотевшие дорожные костюмы, сходили в душ и спустились вниз, где на большой белой кухне Игорь раздавал руководящие указания. Со своими черными, гладко зачесанными назад волосами, густыми усами и смуглой кожей он мог сойти за итальянца. Игорь стоял в черной рубашке и брюках с отутюженными стрелками, облокотившись на кухонный шкаф, и был ужасно похож на молодого Роберта де Ниро в «Крестном отце-II». Мне кажется, он это знал и даже пытался подчеркнуть сходство.
«Садитесь», — сказал Игорь, указав на большой стол, покрытый бело-зеленой клетчатой скатертью. Нам налили вина, кофе, воды и раздали фотографии, а Игорь начал рассказывать о своей службе на советской подводной лодке. Английский он знал плохо, поэтому на помощь призвал дочь и друга. «Я на подлодке, — сказал он, протягивая мне одну фотографию. — С Калашниковым». На всех фотографиях был Игорь. И везде он был с оружием. На одной, например, Игорь стоял на верхней палубе с винтовкой за спиной и со шлангом, зажатым между ног, из которого била струя воды. «Наша подлодка, — сказал он, со смехом глядя на эту фотографию. — Называлась «Эпсон».
Пока Гала что-то готовила у него за спиной, Игорь рассказывал о своем прошлом. Он работал турбинным механиком на подлодке в атлантических подводных патрулях с 1981 по 1984 годы. Они по три месяца безвылазно находились в атомных субмаринах, оснащенных сверхсекретной гидроакустикой, и несли службу в водах Атлантики в самый разгар «холодной войны». Потом Игорь перешел в торговый флот и проработал еще 15 лет на советских рыболовецких судах. Еще после возвращения на сушу он успел поработать шахтером и год просидеть без работы.
На следующей фотографии Игорь стоял с музыкантами. Они все были одеты в морскую форму: синие рубашки с широким воротом, обрамленным двумя белыми полосками. «Пьяные сильно», — засмеялся Игорь, качнувшись на каблуках. «Советские люди…», — добавил он, как будто бы это все объясняло.
Потом Игорь показал фотографию, где он был снят на фоне советского агитационного плаката. На плакате красовался гориллоподобный американский солдат: он тыкал перед собой винтовкой со штыком и скрежетал зубами, попирая ногами в тяжелых ботинках земной шар. Враг, борющийся за мировое господство, — явно говорил этот плакат.
«Безумное время, — пожал плечами Игорь. — Есть будете?»
«Э-э… а вы будете? — переспросили мы, не зная точно, как себя вести. — Вы тоже будете есть? Мы будем все вместе?..»
«Все очень просто, — сказал Игорь. — Вы голодны?»
