несчастный!

— Никогда они не будут голодать, никогда им больше не будет холодно, — повторяла Анжелика.

Кантор сосал куриную косточку и играл своими ножками, а Флоримон спал. Вдруг он проснулся и, весь дрожа, стал кричать. Анжелика не знала, была ли это горячка, или ему приснился дурной сон. Затем Анжелика разделась и вымылась в чане, который употребляла для своего туалета служанка Барба.

— Какая ты красивая, — пробормотала Розина, подойдя к чану. — Ты, наверное, одна из женщин Красавчика?

— Нет, я «маркиза ангелов», — ответила Анжелика, намыливая голову.

— Не может быть! Я так много слышала о тебе! — воскликнула Розина. — Это правда, что Каламбредена повесили?

— Я не знаю, Розина. Не надо говорить об этом.

Она вытерлась. Ее тонкая талия терялась в складках грубого платья. Но и в грубом платье Анжелика была прекрасна.

— Это тебе фараоны обрезали волосы?

— Да, Розина. Но ничего, еще вырастут. — Она поднесла маленькое зеркальце к лицу. — Боже мой, что это, Розина?

— Это прядь седых волос, «маркиза».

— Да, я постарела в эту ужасную ночь. Вчера этой пряди не было. — Анжелика в изнеможении присела на постель Барбы. — Неужели я стала старухой, Розина?

— Конечно, нет. У тебя нет ни одной морщинки, а кожа свежа, как лепесток розы. У тебя двое детей, а твоя грудь — как у молодой девушки, не знавшей мужской руки. Мужчины, должно быть, от тебя без ума, — с завистью сказала она Анжелике.

— А сколько тебе лет, Розина?

— Может, пятнадцать, а может, шестнадцать.

— А я тебя помню, Розина. Год назад ты шла по кладбищу «Святых мучеников» с открытой грудью. Тебе не было холодно?

— Ты же сама сказала, что не будем говорить об этом. Это уже в прошлом.

Барба принесла крема из кухни, Флико и Дино ели за обе щеки. Немного позже Барба поднялась со свечой в руке.

— Сегодня у нас в таверне не было ни одного посетителя, мадам. Господин Бурже в шоке, он говорит, что у него украли часы.

Анжелика подозрительно посмотрела на Флико.

— Если ты не бросишь свои штучки, мой дорогой, я выгоню тебя на улицу, где ты окажешься в руках Тухлого Жана.

Флико отдал часы и, насупившись, пошел спать.

Немного погодя все заснули. Было тихо. Анжелика подошла к Барбе. С улицы доносились едва слышные звуки.

— Сколько времени? — спросила Анжелика.

— Девять часов, мадам, — ответила Барба, крайне удивленная, увидев, что мадам начала одеваться.

Одевшись, Анжелика направилась к двери.

— До завтра, Барба.

— Но, мадам, вы же устали. И такой поздний час…

— Я… я должна заплатить по счету, Барба. После все кончится, и жизнь начнется сначала. — Сказав это, она вышла. Спустившись по лестнице, она услышала дикий храп господина Бурже, который, наверное, во сне ругал ее и детей. Но сейчас Анжелике было все равно. Она шла отдавать последний долг. Ее воровская жизнь кончилась.

«Все будет хорошо», — подумала про себя Анжелика и вышла на улицу.

Таверна «Храбрый петух», в которой расположилась Анжелика со своими детьми, находилась всего в нескольких шагах от тюрьмы Шантль. Нужно было пересечь только одну узенькую улицу, и вот она — эта крепость-тюрьма, с башни которой по всей округе разносился бой часов. С верхнего этажа таверны можно было видеть остроконечные башни этой блюстительницы закона.

Анжелика замедлила шаг возле главного входа, над которым висели большие старинные часы, горели факелы и взад-вперед сновали часовые. Вонь с ближних улиц была ужасной. Это мрачное и старинное здание нагоняло тоску, от него веяло пытками, холодом и заключенными.

«Ну хватит, — сказала себе Анжелика, — надо идти». И она смело направилась к главному входу. Охранник провел ее в большой зал.

— А, вот и ты, — сказал капитан, увидев ее. Он курил, сидя за столом, пил вино и разглагольствовал с подчиненными.

— Я не думал, что она придет, — сказал один из солдат, который присутствовал при их разговоре два дня назад.

— А я был в этом абсолютно уверен! — торжествующе воскликнул капитан. — Я видел много мужчин, которые не держат слова, — сказал он с видом философа, — но шлюха, если пообещала, то обязательно будет в срок. Ну что ж, моя дорогая, — сказал капитан, улыбаясь.

Анжелика опустила голову под его испытующим взглядом.

— Я хочу тебя, — продолжал он, похлопывая ее по бедрам. — Но сначала тебя проведут и осмотрят.

Осмотрев, надзирательница проводила Анжелику до комнаты капитана и закрыла дверь. Она осталась одна в этой мрачной комнате с решетками на окнах. В ней пахло кожей, соленым потом, табаком и вином. Она не знала, что ей делать, то ли сесть на кровать, то ли привести комнату в порядок. Мало-помалу ей становилось все холоднее и холоднее. Но вот Анжелика услышала тяжелую поступь Огра. Капитан вошел, о чем-то злобно ругаясь сквозь зубы:

— Проклятые бездельники, стадо ослов! Если бы я был там!

Он бросил с размаху мушкет и шпагу на стол, который от этого заходил ходуном, потом сел на стул.

— Сними мне сапоги, крошка, — сказал он, улыбаясь.

— Но я вам не служанка, — отрезала Анжелика.

— Да-да, это так, — сказал капитан нараспев, положив свои огромные волосатые руки на колени.

Анжелика подумала, что она сошла с ума, так разговаривая с Огром, который был страшен в гневе. Она полностью была в его власти, к тому же была ему очень обязана. Анжелика быстро спохватилась:

— Нет-нет, я это охотно сделаю, но посмотрите, мои ручки такие нежные и маленькие, а ваши сапоги такие огромные.

— Да, это правда, у тебя руки баронессы, — процедил капитан. — Чего только не увидишь на белом свете.

— Но я все же попробую, — и она подошла к стулу, на котором восседал Огр.

— Не надо, — пробормотал он, отстраняя ее. Он попытался схватить сапог, но ему мешал живот. После некоторых усилий ему все же удалось ухватить сапог, но тут раздался шум в коридоре, и в дверь ввалился офицер.

— Капитан! Капитан!

— В чем дело? — гаркнул Огр, побагровев от гнева.

— Только что принесли труп с Нового моста.

— Так отправьте его в морг. Черт вас побери!

— Но надо, чтобы вы засвидетельствовали. Огр разразился такими проклятиями, что старые стены Шантля затряслись. Он вышел, продолжая браниться на чем свет стоит. Анжелика осталась одна, все больше цепенея от холода. Она думала, что капитан не придет, и кто знает, что случится. Может, он поломает ногу или получит удар ножа в живот. Но вскоре она услышала его громовой голос. Огр вошел в сопровождении солдата.

— Сними мне сапоги, — приказал он солдату, заходя в комнату. — О, какое блаженство! — Он размял затекшие ноги. — А теперь убирайся и скажи этим ублюдкам, чтобы не беспокоили меня понапрасну. А ты