Для истины, веры и права,
Чтоб засека или застава
Людей разделять не могли?
СТАРИК
Старик с мороза вносит в дом
Охапку дров продрогших.
В сенях, о кадку звякнув льдом.
Возьмёт железный ковшик;
Водой наполнит чугунок,
Подбросит в печь полешки.
И станет щёлкать огонёк
Калёные орешки.
Потом старик найдёт очки.
Подсядет ближе к свету,
Возьмёт, как любят старики,
Вчерашнюю газету.
И станет медленно читать
И разбираться в смысле
И все событья сочетать
В особенные мысли.
ЧЁРНЫЙ ТОПОЛЬ
Не белый цвет и чёрный цвет
Зимы сухой и спелой —
Тот день апрельский был одет
Одной лишь краской —
серой.
Она ложилась на снега.
На березняк сторукий.
На серой морде битюга
Лежала серой скукой.
Лишь чёрный тополь был один —
Весенний, чёрный, влажный.
И чёрный ворон, нелюдим.
Сидел на ветке, важный.
Стекали ветки как струи,
К стволу сбегали сучья,
Как будто чёрные ручьи,
Рождённые под тучей.
Подобен тополь был к тому ж
И молнии застывшей,
От серых туч до серых луж
Весь город пригвоздившей.
Им оттенялась белизна
На этом сером фоне.
И вдруг, почуяв, что весна,
Тревожно ржали кони.
И было всё на волоске,
И думало, и ждало.
И, словно жилка на виске,
Чуть слышно трепетало —
И талый снег, и серый цвет,
И той весны начало.
«Сорок лет. Жизнь пошла за второй перевал…»
Сорок лет. Жизнь пошла за второй перевал.
Я любил, размышлял, воевал.
Кое-где побывал, кое-что повидал,
Иногда и счастливым бывал.
Гнев меня обошёл, миновала стрела,
А от пули — два малых следа.
И беда отлетала, как капля с крыла;
Как вода, расступалась беда.
Взял один перевал, одолею второй,
Хоть тяжёл мой заплечный мешок.
