«А как же нидхвалы?»
Сапфира презрительно чихнула:
«Ну что, нидхвалы? Мы можем и плавать, а вот они летать совершенно не умеют».
Лишь однажды к ним напрямую, без посредника, обратился самый старый и самый могущественный из драконов по имени Валдр, что на древнем языке означает «правитель». Валдр подарил им некое видение, а может, сон, в котором лучи света превращались в песчаные волны, а то, что казалось прочным и незыблемым, превращалось в некую пустоту, в
Валдр довольно долго показывал им это, словно желая убедиться, что Эрагон и Сапфира все запомнят и бережно сохранят. Однако они оба так толком и не поняли, что именно хотел сказать им старый дракон, а Валдр разъяснять свои намерения отказался.
Когда наконец вдали стал виден Урубаен, Элдунари драконов умолкли, перестав делиться с Эрагоном и Сапфирой своими воспоминаниями, и Умаротх сказал:
«Ну вот, теперь вам стоит внимательно ознакомиться с логовом нашего главного врага».
И Сапфира сделала несколько кругов над городом, но то, что они увидели, отнюдь не прибавило им бодрости, особенно когда Глаэдр сказал:
«Похоже, Гальбаторикс немало построил с тех пор, как изгнал нас отсюда. В наши дни эти стены не были ни такими толстыми, ни такими высокими».
А Умаротх прибавил:
«Да и сама Илирия никогда не была так укреплена, даже во время нашей войны с эльфами. Этот предатель выкопал себе глубокую нору, да еще и целую груду камней сверху навалил. По-моему, по собственной воле он оттуда ни за что не вылезет. Он, как барсук, забился поглубже в свое логово и готов расквасить нос любому, кто попытается свой нос туда сунуть».
В миле от прячущейся под скалистым выступом цитадели Гальбаторикса и самой столицы Империи, на юго-западе от нее, раскинулся лагерь варденов. Он стал значительно больше, чем помнилось Эрагону, что несколько его озадачило, пока он не понял, что это, должно быть, королева эльфов Имиладрис со своим войском наконец-то присоединились к варденам. Он с облегчением вздохнул: даже Гальбаторикс опасался могущества эльфов.
Когда Сапфира была примерно в лиге от лагеря, Элдунари помогли Эрагону расширить свое мысленное восприятие, чтобы он смог охватить мысли варденов — людей, гномов, эльфов и ургалов. Его мысленное прикосновение было слишком легким и мимолетным, чтобы кто-то успел его заметить, если только специально не ждал этого; однако он почти сразу уловил знакомое, довольно-таки напряженное звучание диковатой эльфийской музыки, которая всегда звучала в мыслях Блёдхгарма, и решил со средоточиться только на сознании этого эльфа.
«Приветствую тебя, Блёдхгарм, — мысленно сказал он ему, — это я, Эрагон».
Более пышное приветствие показалось ему чрезмерным — все-таки они с Блёдхгармом столько уже пережили вместе.
«Губитель Шейдов! — тут же откликнулся Блёдхгарм. — Ты жив-здоров? Твои мысли оставляют в высшей степени странное ощущение. Сапфира с тобой? Она что, ранена? Или что-то случилось с Глаэдром?»
«С ними все хорошо. И со мной тоже».
«Тогда…» — Блёдхгарм был явно смущен.
И Эрагон, не давая ему продолжить, сказал:
«Мы тут неподалеку. Но пока что невидимы. Та иллюзия, которую вы создали, все еще видна?»
«Да, Губитель Шейдов. «Наша Сапфира» кружит над лагерем на высоте примерно мили. Порой мы скрываем ее за облаками или же делаем вид, будто вы с ней отправились патрулировать территорию, но мы решили не допускать возможности, чтобы Гальбаторикс хотя бы предположил, что вы надолго оставили лагерь. Сейчас мы отошлем ваших двойников прочь, чтобы вы смогли спокойно приземлиться, не вызывая ничьих подозрений».
«Нет. Лучше подождите немного; пусть ваши чары еще немного продлятся».
«Но почему, Губитель Шейдов?»
«Мы сразу в лагерь не вернемся. — Эрагон быстро огляделся. — В двух милях от него, если идти на юго-восток, есть небольшой холм. Ты знаешь это место?»
«Да, я его даже вижу».
«Сапфира приземлится за этим холмом. Возьми с собой Арью, Орика, Джормундура, Рорана, королеву Имиладрис и короля Оррина и приводи их всех туда; но обязательно постарайтесь сделать так, чтобы уйти из лагеря в разное время и поодиночке. И если сможешь, лучше спрячь их с помощью магии; так будет спокойней. И сам, разумеется, тоже приходи».
«Как скажешь, Губитель Шейдов… А что вы нашли на…»
«Нет! Не спрашивай меня. Здесь опасно даже думать об этом. Приходи, и я все вам расскажу, но сейчас на твои вопросы отвечать не стану—ведь нас может кто угодно подслушать».
«Понимаю. Мы придем, как только сможем. Хотя, возможно, придется потратить какое-то время на то, чтобы все вышло надлежащим образом».
«Конечно. Не сомневаюсь, ты все сделаешь как можно лучше».
Эрагон свернул их мысленный разговор и откинулся в седле, слегка улыбаясь и представляя себе, какое выражение лица будет у Блёдхгарма, когда он узнает об Элдунари.
Подняв небольшой вихрь, Сапфира приземлилась в низине у подножия холма, вспугнув отару пасшихся поблизости овец, которые с жалобным блеянием бросились врассыпную.
Сложив крылья, Сапфира посмотрела овцам вслед, облизнулась и сказала:
«Ничего не стоило бы поймать их, пока они меня не видят».
«Да, но что за удовольствие от такой охоты?» — спросил Эрагон, высвобождая ноги из ремней.
«Удовольствием брюхо не наполнишь».
«Нет, не наполнишь. Но ты ведь не так уж и голодна, верно?»
Энергия, которой Элдунари делились с драконихой, хоть и была нематериальной, но все же подавляла у нее чувство голода/
Сапфира с силой выпустила воздух из легких — видимо, это должно было означать тяжкий вздох — и призналась:
«Ну да, не особенно…»
Пока они ждали, Эрагон размял затекшие конечности, немного поел — у него еще осталось кое-что из припасов. Он знал, что Сапфира, вытянувшись во всю свою немаленькую длину с ним рядом, сейчас отдыхает, хотя ее присутствие выдавала лишь слабая тень, напоминавшая очертания ее тела, да примятая трава. И эта «впадина» на траве, имевшая довольно-таки причудливую форму, отчего-то развеселила Эрагона.
Он ел и не сводил глаз с чудесных полей, раскинувшихся вокруг холма; в полях под слабым ветерком колыхались колосья пшеницы и ячменя. На межах были выложены длинные невысокие стены из крупных камней, отделявшие одно поле от другого, и Эрагон подумал, что, должно быть, здешним крестьянам понадобилось не одно столетие, что выкопать из земли столько камней.
«По крайней мере, у нас, в долине Паланкар, такой проблемы не существует», — думал он.
А потом вдруг вспомнил, что в полете «рассказывал» ему один из драконов, и теперь мог совершенно точно сказать, сколько лет этим каменным изгородям. Они относились к тем временам, когда люди впервые поселились здесь, на развалинах города Илирия, после того как эльфы разгромили войско короля Паланкара. Эрагону казалось, что он собственными глазами видит вереницы мужчин, женщин и детей, которые брели по только что вспаханным полям, собирали камни и относили их к межам, где потом и были построены эти стены.
