весьма незаурядные качества следопыта.

Более того, ни с чем не сравнимое удовольствие доставляет ему то, что сама жертва не догадывается о своей обреченности. В конце концов он узнает о ней даже больше, чем она сама о себе знает. Он знает самые сокровенные, самые интимные подробности ее жизни. И в этот момент он наносит удар. Прекрасный момент, надо сказать.

Он еще раз взглянул на себя в зеркало, потом неспешно натянул стерильно чистую пижаму из хлопка, надел такие же чистые домашние тапочки и направился вдоль по коридору к заветной двери. Перед ней он остановился, посмотрел на прочные замки, но потом решил, что сегодня не время переступать порог этой тайной комнаты. Точнее сказать, в этом не было никакой необходимости.

Спустившись вниз, он прошел на кухню, открыл холодильник и задумался. Вообще говоря, он поужинал сегодня в кафе, куда любил заходить после работы. Его там уже все знают и считают одиноким человеком, который пытается хоть как-то разогнать тоску, наблюдая за посетителями. Обычно он заказывает бокал красного вина и картофельное пюре, которое он любит с детства. Кроме того, он никогда не скупится на чаевые официантам.

Он стоял у открытого холодильника и размышлял, чего бы ему выпить в столь поздний час. Прямо перед глазами были огромная бутылка водки «Смирнофф», две бутылки минеральной воды и несколько лимонов. А еще небольшой нож с узким лезвием в пластиковом чехле.

Наконец он достал бутылку водки, налил себе четверть стакана, отрезал кусочек лимона и опустил его в содержимое. Сделав небольшой глоток, пошел в кабинет и уселся за письменный стол. Затем он взял со стола фотографию в черной рамке и поставил ее перед собой. На него смотрела толстая женщина с суровым, жестким и довольно мясистым лицом. Он поднял стакан и подмигнул ей.

— За тебя, мама. За женщину, которая сделала меня счастливым. — И залпом осушил стакан.

Затем он открыл привезенную с собой красную коробку и вынул оттуда стопку газет и журналов с сообщениями о трагической гибели юной студентки Саммер Янг. Он прочитал каждую статью, обратив при этом самое пристальное внимание на те места, где описывались предполагаемые черты преступника, и снова ухмыльнулся, разглядывая в газетах свой фоторобот. Через некоторое время он опять пошел на кухню, наполнил стакан водкой и вернулся в кабинет. Достав из стола целую дюжину фотографий, аккуратно разложил их на столе. На них были изображены молодые женщины, выбранные им не случайно. Рассматривая каждую, он то и дело бросал взгляд на пожелтевшее фото матери, пытаясь обнаружить хоть какое-нибудь сходство.

Вдруг ему показалось, что она слишком строго смотрит на него. Не долго думая он схватил портрет и швырнул на стол. При этом он задел стакан, разбил его и слегка порезал палец. Громко выругавшись, бросил карточку матери в ящик стола, а потом сунул окровавленный палец в рот. Конечно, все эти фотографии далеки от совершенства. Он снимал этих женщин из окна машины на улице или в кафе. Он долго изучал каждую, пытаясь обнаружить самые важные детали, которые обычно определяли его окончательный выбор. В конце концов он остановился на одной, взял красный фломастер и перечеркнул ее крест-накрест. Вот и очередная жертва.

Удовлетворившись своим выбором, он собрал все бумаги и фотографии и, спрятав в стол, запер его на ключ. Пусть они лежат там вместе со снимками тех, кто уже давно покинул эту грешную землю. Потом он вышел в свой любимый садик и какое-то время с любовью разглядывал цветы, гордясь порядком, царившим здесь. Каждому растению было определено свое место. Все они были аккуратно подрезаны, прополоты и обильно политы водой. Он наклонился над красивым кустом роз и жадно вдохнул исходящий от них аромат. В этот момент он ничем не отличался от любого другого жителя престижного пригородного поселка, если, конечно, не брать во внимание запертую на прочные замки комнату, в которую он решил сегодня не входить. Да еще, пожалуй, трусиков Саммер Янг, которые он до сих пор бережно хранил в кармане, иногда наслаждаясь их запахом. Он то и дело ощупывал их, доставал и прижимал к губам. В этот момент он вспоминал ее очаровательные формы и неистребимый запах женского тела, который преследует его уже много лет.

Когда в понедельник в половине девятого Мэллори вошла в офис «Мэлмар продакшнз», что на Мэдисон-авеню, там уже кипела работа. Мэллори была одета в черные байкерские шорты, белый свитер спортивного покроя с надписью «Тусон» на груди и черную бейсбольную кепку.

Ее помощница Бет Харди сидела за столом с телефонной трубкой в руке. Увидев Мэл, она разинула рот и чуть было не выронила ее.

— Что с тобой случилось? Ты просто вся сияешь. — Мэл улыбнулась:

— Не больше тысячи двухсот калорий в день, четырехмильная прогулка в шесть часов каждое утро, физические упражнения в девять часов утра, аэробика в одиннадцать, занятия йогой в полдень, — она сделала глубокий вдох, изобразив из себя атлета, — и ты тоже будешь выглядеть как я.

Бет окинула ее завистливым взглядом и горько вздохнула. Она была полноватая, невысокого роста, с длинными волосами и внушительным бюстом.

— Нет, дорогая, такие формы нельзя изменить даже двенадцатимильными прогулками и голоданием, — шутливо заметила она, критически оглядывая себя. — Ну и черт с этим. Откровенно говоря, единственное, чего мне бы очень хотелось, — это нормально выглядеть в одежде, вот и все.

— А большинство женщин почему-то стремятся хорошо выглядеть без одежды.

— Да, но только не я, — отмахнулась Бет. — Мне вполне достаточно того, что у меня есть.

Мэллори весело рассмеялась и похлопала подругу по плечу.

— Если ты изменишься, то твой муж, несомненно, будет скучать по твоим прежним формам.

Бет закатила огромные карие глаза:

— Ох уж эти мужья! Думаю, что надо хорошо использовать то, что дал тебе Бог, и не претендовать на большее.

— Ну, во-первых, Бог дал тебе не так уж и мало, — весело подытожила Мэл. — Во всяком случае, мне кажется, что ты выглядишь не так плохо, как говоришь. В особенности мне нравится твой кремовый костюм.

— Мне тоже нравится. Купила в прошлом году в универмаге «Блумиз». От Кельвина, между прочим. — Она рассмеялась, и Мэл с легкой завистью посмотрела на ее сияющее счастьем лицо. — Ты знаешь, у нас с Робом юбилей.

— Ну и сколько же лет уже прошло?

— Семь. Мы поженились сразу после окончания колледжа. Думаю, что скоро побьем все существующие рекорды.

— Счастливая ты, — тихо сказала /Мэллори.

— Я пригласила весь персонал на девять часов, — перешла Бет к делу. — Но прежде мне хотелось бы собрать все материалы и показать тебе. Это касается нашей передачи во вторник.

— Прекрасно. — Мэл резко повернулась и пошла в свой кабинет.

— Да, чуть не забыла. Тебе звонил детектив Гарри Джордан. Звонил несколько раз. Странный какой-то. Такое впечатление, что он вообще не может представить тебя в отпуске. Я сказала ему, что ты выходишь на работу сегодня, так что он скоро будет звонить. А еще я попросила наших сыщиков навести справки о нем, о его личной жизни. Свой отчет они оставили в твоем компьютере.

Мэл замерла у двери. — Он сказал, что ему нужно от меня?

— Да. Ему позарез нужен твой домашний телефон. — Бет посмотрела на подругу с любопытством. — Ну так что мне ответить ему? Может, ты все-таки расскажешь, как прошла ваша встреча в Бостоне?

Мэл пожала плечами:

— Да так, ничего интересного. Обычная игра в кошки-мышки, не более того. Детектив Джордан сам не знает, чего хочет.

— Значит, это остается вашим личным делом? То есть не выходит за пределы твоих с ним личных