Заботы о ночлеге и о хлебе – Горсть желудей и небо: вот и всё. Так воробьи, в песке чуть влажном роясь, Бездомными не чувствуют себя. И кажется тогда мне: я покоюсь, О, город мой, на сердце у тебя. 1931

«Так. Желтизна блестит в листве…»

Так. Желтизна блестит в листве. В оцепененьи жгучей муки Мечеть в постылой синеве Простерла каменные руки. И, преломляясь, никнет дым, С дорожной смешиваясь пылью. А я иду путем моим. Уж август складывает крылья. И, больше чем любой исход, Острее ласкового слова, Мена, такую, развлечет Листок плюща с окна чужою. 1928

«Лает радио на углу…»

Лает радио на углу И витрина освещена, И по дымчатому стеклу Рьяной струйкой бежит весна. Демос – вымер, и город спит. Не сказалось. Не вышло. Что ж. Только ветер мне плащ и щит, Только ветер и дождь, и дождь… Старый дождь, мы с тобой вдвоем, Дрогнет площадь и даль пуста. Как любовники, мы пройдем На зеленый глазок моста. 1928

КНЯЗЬ-ВЛАДИМИРСКИЙ СОБОР

I. «Среди берез зеленокудрых…»

Среди берез зеленокудрых Собор, как чаша, вознесен: Трезини был он начат мудро, Ринальди славно завершен. В обличьи стен – еще простое: Петровский росчерк, прям и смел. И колокольня высотою – О, в тысячу парфянских стрел! Но не об этом встанет песня Костром в лирической игре: Не о соборе, всех чудесней. Не о Трезини и Петре… Высок и прост мой символ веры: Я сквозь листвы живую сеть, Вон с той скамьи, на дом твой серый Могу рассеянно смотреть.
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату