парком, потом – дворами) минут тридцать.

– Почти как на Свалке, – заметил Ваня. – Все-таки классная игруха «Свалкер». Жизненная.

– И что в ней классного? – сморщилась, будто откусив лимон, Аленка.

– А все классное. Свобода. Риск. Адреналин. Хочешь – иди в Собиратели. Хочешь – становись Бомжом. Можно в клане, можно сам по себе. А главное – цель есть. Собираешь артефакты, качаешь перса, мочишь неписей и становишься кем-то.

На эту тему Ваня мог долго рассуждать. Он часто задумывался, почему на Свалке, среди миллиона опасностей, мутантов, чудовищ и прочих тварей, ему комфортнее и приятнее, чем в унылом реальном мире. Ведь Ваня – не инвалид, не урод какой-нибудь, не жиртрест там. И учится нормально, и друзья есть. Его родители даже пару раз тягали к психотерапевту, лечить от «игровой зависимости» – Ваня тогда просиживал в шлеме и перчатках по двадцать часов в сутки… Не помогло.

Они свернули на асфальтовую дорожку, вышли из-под деревьев к мосту. На лавочках рядом тусовались деклассированные элементы. Хорошо хоть, не гопота.

– И кем ты можешь стать на Свалке? – скептически поинтересовалась Аленка. – Самым главным свалкером?

– Ты не понимаешь! – разволновался Ваня. – Ты книжки про свалкеров читала? Вэ Кураж – знаешь такого автора? Реально крутой чел! Вот у него хорошо описано…

Аленка глубоко вздохнула, глядя на Ваню с жалостью, и в эту секунду их гнусаво окликнули:

– Эй, молодежь! На бутылку не добавите, а?

Ваня обернулся. Бомжи. Трое. Слюнявые беззубые пасти, смрадное дыхание, скрюченные костлявые конечности. Но трое Бомжей – не самый страшный противник для Собирателя-одиночки.

– Не надо! – успела крикнуть Алена, но Ваня уже ринулся в бой…

– Не надо! Не надо, само заживет! – шипел Ваня и пытался увернуться от ватки с йодом.

Алене показалось, что хлопнула входная дверь, но, к счастью, почудилось. Мама ушла в магазин или гулять, и Алена не хотела, чтобы Мария Ковалевская вернулась сейчас. Потому что футболка у Вани была в крови, а рука посинела и опухла. Алена покосилась на руку и повторила в десятый раз:

– Надо к врачу.

Этот диалог «надо – не надо, надо – не надо» повторялся в разных вариациях все десять минут, пока Алена тащила Ваню до такси и своего дома. Тащила, испуганная до слез, потому что бровь ему рассекли, и не понятно было, цел ли глаз… А Ваня держался настоящим мужчиной, и только при виде йода закапризничал.

Алену в первый раз в жизни защитили.

Пусть не очень эффективно, но зато защитили. И кто? Не взрослый мужик, а десятиклассник, ровесник с тонкой шейкой и прыщиками на лбу. Алена устыдилась, что в мыслях называла его «хомяком» и «задротом». Ваня, если объективно, был даже симпатичным – широкоплечим, с ясными глазами. То есть, сейчас – с одним ясным глазом, второй заплыл.

– Ух ты! У тебя весь Кураж?

Ваня пялился на полки. Ну да, все стеллажи и книжные полки дома забиты маминой писаниной, рассчитанной на таких, как Ваня, подростков. Ладно, не все, только три. В. Кураж – автор плодовитый, но не настолько же.

А вот теперь входная дверь хлопнула на самом деле, и в гостиную вошла Мария Ковалевская собственной персоной. Увидев Ваню, мама конечно же охнула, ахнула, уронила сумку, чуть не потеряла очки, перепугалась и развела бурную деятельность: немедленно к врачу, бла-бла-бла, вызову скорую, нет, знакомому врачу, ой-ой, бедный мальчик, да у тебя же рука сломана!

Сошлись на травмпункте.

Ваню мамин натиск ошеломил. Пока ждали такси, Ваня решил поддержать светскую беседу. Ткнул в полки с книгами кумира и спросил:

– А кто из вас читает? Алена, ты, да? Все – в первом издании… И переиздания!

Он просто захлебывался от восторга, а мама, конечно, ляпнула:

– Нет, это я пишу.

Челюсть у Вани отвисла – пафосно и банально, как в книгах В. Куража.

Гипс все-таки наложили. Вот ведь, блин! Надо же было так по-дурацки грохнуться! Сперва по морде получил от бомжары немытого, потом на жопу упал – и это при Аленке-то, которую Ваня по идее должен был защищать! – а теперь еще и трещина в запястье. Минимум три недели в гипсе, да еще и на перевязи.

Вот не вовремя-то, а?!

Завтра рейд в сердце Свалки, а рука ни в одну сенс-перчатку не влезет! Облом. Полный. Будут Собиратели добывать «кураж» без Ивана…

Ваня сидел в гостиной у Аленки, пил чай и страдал. Возвращаться домой не хотелось – там страданий прибавит мама, устроит истерику с обмороками.

Кстати, о мамах – в довершение ко всем бедам, В. Кураж оказался Аленкиной родительницей – тетенькой лет сорока, которая даже пистолет в руках не держала, ружье от карабина не отличала, магазин с рожком путала и образу брутального свалкера ну никак не соответствовала…

– Да не расстраивайся ты так, – успокаивала Ваню Аленка. – Подумаешь, три недели! Вот когда я копчик сломала…

– А! – махнул здоровой рукой Ваня. – Завтра же рейд! Как я с этим, – он показал гипс, – перчатку надену? Я клан подвожу. Говорил же – не надо врача, само заживет…

– Слушай, – предложила Аленка, хитро прищурившись, – а давай я за твоего перса в рейд пойду?

Ваня смерил ее оценивающим взглядом.

– Ты? Нубье? Только хуже сделаешь. Перед пацанами меня опозоришь. Ты же играть не умеешь совсем!

– А ты меня научишь. Будешь рядом стоять и советы давать. Сможешь, Собиратель?

– Ну, не знаю… – замялся Ваня.

– Нет, правда, я очень хочу помочь. Ты ведь из-за меня… это вот. Я хоть так. Ну?

Ваня помолчал, размышляя и разглядывая Аленку, а потом сказал, скрепя сердце:

– А, черт с тобой! Свалка любит наглых. Давай попробуем! Тащи свое барахло.