позвал их. А их идет, к тем троим, еще двенадцать человек с оружием. И стал старец понуждать их поесть хлеба — не хотели есть. И некоторые из них поели, а один, старший среди них, и хлеба не захотел попробовать, и охватил его сердечный недуг. И те, которые поели, пошли прочь, а двое из них разболелись. И одному из них старец сказал: «Постригись — тогда выздоровеешь!», а другому сказал: «Иди, скажи своим друзьям: с этих пор больше не крадите, не разбойничайте, отступитесь от своих грехов». А товарища их постригли и дали ему имя Дорофей.
Вскоре после этого, на Преображение господне, приехал князь Константин Дмитриевич со своей княгиней, чтобы причаститься и монастырь накормить. И за обедом заставили старца читать Книгу Иова праведного. И князь, услышав голос его, посмотрел ему в лицо и узнал его. И говорит ему: «А ведь это Михайла, Максимов сын». И он в ответ молвил князю: «Бог знает!» И Феодосий–игумен ему, сказал: «Почему, сынок, имени своего нам не назовешь?» И он молвил в ответ: «Бог знает!» И с тех пор назвал свое имя — Михайла. И начали его звать Михайлом.
И князь сказал игумену и старцам: «Бережно относитесь к нему — этот человек наш свойственник!» С тех пор игумен и братья начали оберегать его.
Как?то в Веряже вся вода высохла. Пошел пономарь за водой для церкви и увидел, что Михайла пишет на песке: «Чашу спасения приму, имя господне призову. Тут будет источник неисчерпаемый». И как обедню отпели, пономарь сказал об этом игумену. И пошли игумен и Михайла на берег, и посмотрел игумен, что написано на песке. И спросил игумен у Михайлы: «Что, Михайла, написано на песке?» И Михайла говорит: «Чашу спасения приму, имя господне призову. Тут будет источник неисчерпаемый». И сотворили игумен и Михайла молитву. И покопали немного, и истекла вода ключом. И забил источник неисчерпаемый, и течет до нынешнего дня.
По прошествии немалого времени пришел в Троицкий святой монастырь на Клопске князь Константин Дмитриевич, чтобы благословиться на поездку в Москву у игумена Феодосия и у Михайлы. И так говорит князь: «Зовут меня братья». И Михайла сказал ему: «Будешь в Москве у своих братьев. А нынче построй в монастыре, пока ты здесь, каменную церковь святой Троицы, а бог тебе, чадо, устроит за это каменные невидимые палаты на небесах».
И говорит князь Феодосию: «Есть ли у вас для этого мастера? И Феодосий ответил ему: «Есть, княже». И послал игумен Феодосий за мастерами Александром, Иваном и Елисеем. И спросил князь у мастеров: «Можете ли мне в этом году построить церковь каменную?» И отвечали мастера: «Можем, господин, такую же, как церковь святого Николы на Лятке».
И договорился князь с мастерами: дал им в задаток тридцать рублей, а потом им получить сто рублей да по однорядке. А кормиться им, без работников, в монастырской трапезной.
И заложили церковь в день памяти царя Константина. И, когда возвели церковное строение в рост человека, окончился камень. И не было возможности нигде ничего достать — стояла непогода великая две недели. И мастера решили прочь уйти. А князь начал горевать, что церковь не достроена, а ему уже в Москву пора ехать. И Михайла говорит князю: «Князь, не тужи! Бог даст наутро тишину». И утром стало тихо. И послали за камнем в ладьях. И дул попутный ветер, когда и туда ехали и обратно с камнем. А завершили храм святой
Троицы на Дмитриев день.
И князь решил ехать в Москву, а Михайла говорит ему: «Жди подходящего времени — прибудут тебя звать, княже, честные поди. А ты, князь, не забудь свой монастырь и нас, нищих.. А мы, доколе свет стоит, будем за тебя бога молить». И поехал князь в Москву к братии, и приняли его с честью.
А в то время болел владыка Иван три года, и избрали на владычество честного мужа из Спасского Хутынского монастыря Семиона. Возвели его на владычный престол, и три года владычествовал без поставления, а потом поставил его митрополит, и владычествовал еще три года, и после этого свели его со владычества. И возвели на владычный престол, по пророчеству Михайлы и по жребию, Феодосия, мужа честна. И пробыл на владычестве три года, и потом свели его с владычного престола бояре и отослали назад в монастырь. И после этого прожил он еще два года в монастыре при владыке Евфимии: после Феодосия на владычный престол возвели владыкой мужа честного Емельяна, нареченного на владычестве Евфимием.
Разгневался однажды на монастырь посадник Григорий Кириллович. Пришел Григорий в монастырь в Великий день на обедню в церковь святой Троицы. И игумен, отпев обедню, вышел из церкви. А посадник удержал игумена и чернецов на монастырском дворе. И сказал посадник игумену такие слова: «Не пускай ни коней, ни коров на жары — то моя земля. И ни по реке Веряже, ни по болотам, ни около двора моего не ловите рыбы. А начнете ловить, — прикажу я рыболовам вашим руки и ноги переломать».
И Михайла сказал посаднику: «Сам будешь без рук и без ног, и в воде едва не утонешь!»
И послали игумен и Михайла рыболовов на реку и на болота ловить рыбу. И вышел посадник, а рыболовы тянут сети. И он пошел к ним, к реке, да и в реку сам за ними погнался, ударил кого?то рукою да хотел в другой раз ударить, но промахнулся да упал в воду и едва не утонул. Подоспевшие слуги подняли его да повели, а у него, по пророчеству Михайлы, руки и ноги отнялись.
И рано утром привезли его в монастырь. А Михайла не велел его в монастырь пускать, ни принимать от него ни кануна,. ни свечей, ни просвир. И поехали они прочь с угрозами: «Мы пожалуемся владыке и Великому Новгороду, что вы не хотите за посадника молебен служить и ни просвир, ни кануна не принимаете». И пошли Яков Андреанов сын, Феофилат Захарьин сын, Иван Васильев жаловаться владыке и Новгороду. И послал владыка своего протопопа да протодьякона к Михайле и к игумену: «Отслужите за посадника молебен и обедню». А Михайла говорит протопопу и протодьякону: «Молим мы бога о всех людях, не только о Григории. Пусть поездит по монастырям, попросит у бога милости!»
И поехал посадник по монастырям и начал давать милостыню, и целый год и полтора месяца ездил он по всем новгородским монастырям и нигде, ни в одном из монастырей, милости от бога не обрел. Вернувшись домой, послал посадник сказать владыке: «Не обрел я себе помощи в монастырях». И владыка говорит ему: «Теперь поезжай в монастырь святой Троицы да проси прощения у святой Троицы да у старца у Михайлы»,
И послал владыка в монастырь своих попов с посадником. И когда приехали, то велел Михайла молебен петь и обедню служить. Посадника внесли в церковь на ковре, а он и перекреститься не может. И начали петь молебен святой Троице. И когда дошли до конца, — начал он рукой двигать, а ведь целый год и полтора месяца ни рукою, ни ногою не мог пошевелить. Когда пошли с Евангелием на выход, — он перекрестился да сел. А когда дошли до переноса, — он встал на ноги и стоял до конца службы.
И, отпев обедню, пошли в трапезную, где был приготовлен обед. И посадник сказал: «Святая братия, хлеб да соль вам, отцы!» А Михайла в ответ: «Что уготовил бог любящим его и заповеди его соблюдающим, а того, кто зачинает рать — бог накажет!»
И был так посадник Посахно научен Михайлой и с тех пор стал добр и к Михайле, и к монастырю.
Хватились раз старцы Михайлы на Святой неделе, а его в монастыре не оказалось. Он же в это время появился в городе, у святой Софии, в притворе. И узнал его Посахно Григорий Кириллович. И говорит ему, как кончилась заутреня: «Разговейся вместе с нами». А он в ответ: «Бог знает!» И велел посадник своему человеку присмотреть за ним. Хватились, а Михайлы как не бывало. А в это время из церкви на Клопске
