В тревожную даль зовет!
Кто-то стал выслушивать сердце гениальной славистки с озабоченным видом: в самом ли деле там страна родная? В самом ли деле зовет?
Впрочем, банкет вдруг закончился – все отправились гулять по ночному городу.
Ночь была не немецкая, а чуть ли не итальянская.
Говорили все по-русски, только два американца беседовали с Приговым по-английски.
Поплыл звук католического колокола, как бы предназначенный от века.
Мы вплотную подошли к собору и увидели несколько ящичков в стене, как в письменном столе.
– Для чего они? – спросил Пригов и потянул один.
В нем мелкие монетки. Наперебой все стали предполагать, что какие-то бедные люди могут взять эти евроценты, чтобы не было стыдно; или, наоборот, положить, чтобы купили для собора что-то. А до этого – напоминаю – был банкет, и каждый выпил свою меру прекрасного южнонемецкого вина. Поэтому Марина с воодушевлением сказала:
– Представляете: выдвинем другой ящик – а в нем ангел!
– А на ангела что можно купить? – спросил Пригов.
– Кстати, я еще в Афгане стал замечать, что ненависть губительна, даже к врагу. По некоторым было видно, как они ненавидят душманов. Именно такие чаще и гибли.
Так Костя начал свой рассказ. Сразу признаюсь: я не буду делать вид, что понимаю до тонкостей все эти выражения (“Позиционная война”, “На плечах противника”, “Встречный бой”, “Разведка боем” и т.п.).
– Мой отец когда-то работал с Черненко, – издалека, слишком издалека, шел рассказ Кости.
– С тем самым Черненко, который Генсек?
– Да. Он одно время был секретарем по идеологии в Пензе. И отец мой там же работал. И вот я из армии написал письмо Черненко, когда он стал генсеком… непросто было предотвращать прорыв душманов на нашу территорию – в Узбекистан. Нужно было громить их отряды далеко от границы. А вертолет может взять керосину только на два часа полета. Далеко залетать нельзя, а надо… Так умельцы придумали запасной алюминиевый бак. Но! Стенка его пробивается любой пулей, и тогда вертолет превращался в летающий крематорий… Ну и Черненко позвонил в наш штаб: “
– И тебя позвали к телефону?
– Еще бы не позвать! Позвали. Мы поговорили. Черненко спросил: как отец, то-се… После этого меня стали повышать по службе. Стали повышать, но одновременно ждали, что и я им помогу. Но тут Черненко скончался…
Костя уже жил в Москве (началась перестройка), вечером звонок. В дверь вваливается тяжело раненный Никола – сослуживец по Афгану (прозвище Могикан, простое солдатское лицо):
– Костян! Ничего не спрашивай. У меня семь минут. Запомни два слова: зеленая клякса. Теперь все – прощай. Посмотри внимательно, чтобы не было крови.
И снова заковылял к лифту. Крови нигде не было. Костя посмотрел в окно: раненый перековылял через дорогу, никто – вроде – его не хватал. На самом деле спецслужбы не носятся, как в сериалах, на черных бешеных машинах.
До этого Никола менял цвет волос. То зеленоватый… то вдруг блондин, то рыжий, то брюнет. Думали уж всякое про него. А на самом деле оказалось: жена у него парикмахер – на дому красит клиенток, краска остается. Она говорит мужу: “Давай на тебя смажу, у меня будет новый муж”.
Вдруг после этого появления раненого Николы последовал взрыв активности коммунальных служб: по всему дому, но потом оказалось по всему кварталу – проверяли то газ, то свет, то водопровод. Костя уже понимал, что искали кровь на полу…
Когда все утихло, Косте позвонил по телефону другой сослуживец с просьбой помочь устроиться в столице. А был этот другой – контрразведчик. Еще однажды уверял Костю, что во время сложного разговора с агентом потерял два кило веса. Почему ему нужна помощь… не ясно.
Встретились на лавочке. Контрразведчик уговорил:
– У меня такое есть во фляжке – на 24 травах, ты просто ахнешь.
Выпили. Контрразведчик и говорит:
– Давай слово.
Костя с облегчением подумал: вот сейчас скажу им, и они отстанут от меня со своей кровавой абракадаброй.
– Зеленая клякса.
Взгляд собеседника остекленел, изо рта его посыпались названия цифр. Костя подумал: ну, все это я не запомню, надо выпрыгнуть из этой истории.
Стал прикидывать, как бы ему из Москвы слинять.
Сослуживец уже отбарабанил свое и удалялся.
