сейчас, те полковники, те каптаны?! Надо б Грому крикнуть, чтоб не смел новые бонбы вслед кидать: порвет ведь всех на маковый порох! - только крик в горле спекся.
Одно получилось:
- Вре-ошь!
Несется чорт по дороге, петляет - впору зайцу! турецкому аргамаку! поземке вьюжной!
Летят по дороге кони-птицы, пылит чортопхайка дареная, с боку на бок вертится - душу черкасы в погоне выплескивают! гнилую накипь с сердец отряхивают!
- Пане сотник! пане… сотник…
Ударило сзади в уши.
- Пане… вниз… вниз погляньте!…
Или ополоумел есаул? Да кой же дурень в скачке под ноги коню смотрит?
- Вни-и-и-и-з!… пане…
Не удержался Логин; глянул. Поверил боевому товарищу. Пресвятая Богородица, угодники боженькины, сковородки дьявольские! - не зря горланил удалой Шмалько. Нет дороги под копытами- колесами. Была да сплыла.
Небо вместо дороги.
Облака взамен щебня.
Вон птичка летит; чирикает.
- Вре-ошь!
Небо так небо. Не пекло, и на том спасибо. И снова обидела плеть коня кровного. А за спиной гул, вой, бьются небеса в лихоманке - друзья верные не отстают от сотника Логина.
Небо так небо.
Достанем.
А чорт весь кипенью серной брызжет, искры на нем дыбом, зарницы по спине плащом хлещут - умаялся. Видать, несладко синь высокую драть, убегаючи. Вон, аж спотыкаться стал.
И сладко так стало сотнику Логину, что мед пред той сладостью - горечь полынная.
Налево свернул беглец - и черкасы налево. Направо свернул - и черкасы направо. А внизу метушня, гвалт; внизу - замок сам собой вырос, от земли до неба, шпилями ясну солнышку стусаны дает.
Рванул чорт по воздусям кругом замка.
И черкасы - кругом.
- Вре-ошь!…
- Пане сотнику… вни-из!…
Смотрит Логин по-новой через плечо: у подножья замка (замка? города? крепости?! Спас Нерукотворный, просвети!) - людишек тьма. Штурмом стены берут. Сперва показалось: и хлопцы- реестровцы, что под чудной Катеринослав убегли, за землю против Мацапур биться, там. Вон, на холме - Свербигуз маячит, дерет глотку, надрывается. Или не Свербигуз?… кто разберет?! Зато хитрые махинии - кулеметы - справно трещат, заливисто.
А вон и гармата бахнула.
Снуют людишки. Шебуршат. Вверх не смотрят. Нет им дела до чорта беглого, нет дела до черкасов в небесах.
Заняты людишки делом.
Ну и трясця ихней матери!… нехай.
На второй круг чорт завернул. И черкасы - на второй.
- Мы возьмем замок! - прогремело от земли. - Мы разрушим это дьявольское капище!
Аж зажмурился Логин - в глаза ударил свет. Невыносимо яркий, ярче солнца, ярче всего, что доводилось видеть. На миг замок исчез, окутавшись белым, жарким сиянием. Это продолжалось недолго, белый огонь начал тускнеть, превращаясь в малиновое пламя. Огненная стена выросла на склоне, ее языки потянулись ниже, свечками вспыхнули растущие у подножия стен кусты…
- Не верьте дьявольскому обману! - встало над пожарищем. - Молитесь, дети мои!
Это правильно, отметил сотник про себя. Это он верно, молитва завсегда душу согреет. Отче наш, иже еси на небеси… и насчет обмана диавольского - тоже правильно. Не поверим. Ни за кисет червонцев, ни за пампушки с чесноком не поверим. Уразумел, чортяка?
Чортяка уразумел.
Укрылся паром радужным да скрежетом зубовным; на третий круг пошел. Дался ему, поганцу, сей химерный замок!
И черкасы - на третий.
Только и успел заметить сотник Логин: вместо людского моря - иное море у подножья плещет. Ходит волнами, играет белыми барашками. Западная башня совсем рядом оказалась: протяни руку - до зубца дотянешься! Площадка на вершине хранит следы пожарища: черные угли, черная копоть на камне, белесый пепел. И девка у края стоит: носатая, косолапая, страшней Судного дня. Хмурится девка: видать, замуж не берут.
Ну и хмурься! - кому ты такая надобна, потвора?!
Змий Огненный с шабаша на Лысой горе, и то побрезгует…
Сам себя проклял сотник Логин за думы глупые. Ведь знал же: на сей Околице беду накликать - пустая забавка! Подумай сдуру, словцо камешком оброни - свершилось. Вон чорт взапуски тикает, а вон Змий летит. Крылья шипастые раскинул, пасть вполнеба распахнул, вот-вот проглотит.
- Забреха! Гром! Чортопхайку! чортопхайку разворачивайте, сучьи дети!
И ударил кулемет дареный по Змию. Распорол небеса треском. Присмотрелся Логин Загаржецкий, прислушался: летит, проклятый, хоть бы хны ему, ироду! - летит к башне с девкой, да еще и пламенем вовсю пыхает, будто черкас записной люльку смалит.
Песню орет, змеина:
Ну и хай тебе грець! - кради на здоровье.
Мы хоть Господа-Бога покамест не встречали, а с чортом привелось… тоже, значит, не голота бесштанная!
Тут замок вроде пониже стал. И море куда-то схлынуло. Луга, поля; рощица жиденькая поодаль. Небо черным сделалось, звезды злые, моргают от недосыпа. А на донжоне замковом народу поприбавилось: тут тебе и девка, тут тебе и баба, тут тебе и…
- Хведир! Яринка!
Не углядел сотник Логин, как беглый чортяка в окошко витражное завернул. Так и влетели следом: сотник с есаулом конные, Забреха с Громом - со всех четырех колес.
Пал чорт об пол каменный - и сгинул, только смолой в стороны брызнуло.
А Забреха, оказывается, все Змия достать норовил.
Все шарашил вслед из кулемета.
Так что стенам в зале крепко досталось.
Сале Кеваль, прозванная Куколкой
…Они замешкались. Все. И первым опомнился никто иной, как консул Юдка. Дернулся, выгнулся мартовским котом, с губ его слетело Имя Дин - и Тени разом отступили.
Сале, пожалуй, могла бы и сама это проделать, но опоздала.
Вот он, Денница, лежит на каменных плитах и, кажется, не дышит. Неужели - конец?!
